Завещание красного Сен-Жермена

– Я незаконнорожденный сын. Понимаете? Во все времена это было грехом, имя отца обычно скрывалось… Поэтому помилуйте, но на такой простой вопрос у меня, к сожалению, нет ответа.

– Вы с детства любили самолеты, технику?

– Пожалуй… меня влекло все непознанное, таинственное, то, что находится за пределами познания обычного человека. Я ни за что не хотел бы прожить простую жизнь… Я любил читать биографии великих людей. Иногда мне казалось, что они совсем рядом, вдохновляют меня, подсказывают мне идеи. Например, Леонардо да Винчи. Ведь он был не только художником, сфера его деятельности простиралась далеко за пределы художественных экспериментов. Он был архитектором, строителем оборонительных сооружений, скульптором – трудно перечислить все грани его гения.

– Взяв за образцы великих людей, вы интересовались техническими изобретениями, ходом их мысли?

– Пожалуй, да. Но также любил искусство. Ведь именно оно способно упаковать самые тонкие и яркие смыслы в привлекательные образы, которые будут мгновенно восприняты окружающими. Искусство – это канал трансляции великих идей.

Сергей записывал за ним, стараясь ничего не упустить.

– Выделялись ли вы среди других учеников?

– Учился я хорошо… Претензий ко мне не было. Мной были довольны и дома, и в школе.

– А потом?

– Я воевал, был интернирован, меня чуть не расстреляли за симпатию большевистским идеям. Я ведь в душе всегда был коммунистом. В 1923 году я приехал в Советскую Россию.

– По зову сердца? – Сергей считал, что красивый оборот только украсит интервью. Так красиво звучит: молодой итальянский коммунист приехал в Советскую Россию по зову сердца строить лучшее будущее. Как это замечательно!

– Это вы правильно заметили, – почему-то развеселился его собеседник, – по зову сердца. Зову непознанного. Знаете, бывает, тебе посылается этот самый зов, и ты идешь по нему как по тонкому лучу.

– Зов неизвестного, – вспомнил Сергей. – Об этом писал еще наш писатель Александр Грин.

– Да. Он умел это показать.

– Итак, по зову сердца вы приехали на нашу Родину и сразу стали заниматься авиастроением.

– Практически да. Участвовал в первом съезде дельтапланеристов в Коктебеле. Знаете об этом?

– Что-то слышал.

– Ну вот «что-то слышали». – И Бертони сказал совсем тихо какие-то слова, но Сергею показалось, что он произнес: «Как упал уровень журналистов», и еще тише: «Тем лучше, такой и нужен…»

– Это было довольно знаменательное событие. Понимаете, зна-ме-на-тель-ное. Там были… И еще Волошин. Знаете такого? – теперь итальянец уже откровенно издевался над журналистом.

– Художник.

– И поэт… В этом месте светоносной Киммерии и состоялся первый съезд дельтопланеристов. Были выбраны удачный день, направление ветра и воздушных потоков.

– В чем смысл вашей работы?

– Смысл… Хороший вопрос… – Он задумался. – Наверное, в том, чтобы пробуждать других людей. Выявлять таланты, скрытые в них. Ну, еще и реализоваться самому.

– Пробуждать? Разве люди спят? Им нужно проснуться? – В этом месте он не удержался и хихикнул. Только что прозвучавшие слова показались ему такими нелепыми и смешными.

– Я не ошибся. Большинство людей – я бы сказал, подавляющее большинство – находится в беспробудной спячке, без всякой надежды стать когда-нибудь живыми. Такая жизнь равна смерти, только они об этом не подозревают. Так думаю не только я, но и великие мистики, например, Гурджиев. Вы, конечно, о нем не слышали, но, прошу вас, запишите все тщательно, не искажая мои слова. Это все пригодится.

– Да-да, конечно. Вы довольны проделанной вами работой?

– Не до конца.

– Почему?

– Не все успел сделать.

– Есть ли возможность доделать то, что еще не успели?

– Вряд ли. Но попробовать можно.

– У вас есть соперники?

– Да. Но я бы назвал их не совсем соперниками.

– А кто они?

Молчание.

– Авиаконструкторы?

– Нет.

– Близкие? Друзья?

– Нет.

– Родные?

– Нет.

– Я тогда затрудняюсь понять.

– И не пытайтесь. Есть силы, которые трудно описать, и существа, о которых сложно говорить.

– Существа? Могущественные люди?

– Нет-нет. Не совсем. Следующий вопрос.

– Кто идет в том же направлении, что и вы…

– Никто. Я один.

– Но у нас работают большими коллективами, идеи не создаются в одиночку, – начал он с пафосом. – Величие Советского Союза в том, что у нас существует коллектив единомышленников, который тебя всегда поддержит и поможет осуществить твои самые лучшие идеи, направленные на благо государства рабочих и крестьян.

– Идеи всегда создаются в одиночку, – подчеркнул его собеседник слово «всегда». – Пожалуйста, запомните это. Человеческая мысль летит со скоростью, превышающей скорость света. И проникает прямо в мозг. И наступает вспышка озарения. Понимаете? Повторите.

– Мысль, которая летит со скоростью… – Он заглянул в свои тетради.

– …превышающей скорость света – это очень важно. Старик Эйнштейн немного напортачил.

– Какой старик?

– Я же говорю: Альберт Эйнштейн. Вы хорошо записываете?

– Да. Да.

– Постарайтесь ничего не перепутать. Это очень важно.

– Я стараюсь.

– Вот и отлично. Может быть, по рюмочке коньяка? Не откажетесь? Фалернского предложить не могу. Но этот коньяк ненамного уступает тому вину.