Завещание обжоры

Тем временем Оливия уже почти дожевала завещание. Под крики «Оливия, прекрати!», «Что ты делаешь?», «Госпожа Оливия, у вас будет заворот кишок!», «Ты отвратительна!», она допила вино, с усилием проглотила последнее.

– Ну, почему отвратительна? – заступился за жену Иржи. – Наконец хоть какая-то польза от её 'aсыти!

– Дикари, дикари! – причитал Вольф.

– Нальдо! Госпожа Оливия проголодалась! Идём! Нужно подать горячее!

Иржи перестал смеяться, Вольф причитать… Все как-то замерли: видимо, никто сейчас не мог подумать о горячем.

– Не угодно ли, господа? – прогремел Рейнальдо.

– Спасибо, – сказала Оливия. – Я сыта.

Натали помотала головой, Шура кивнула: поняла.

– Бесполезно! – проговорила наконец Елизавета. Всё то время, что Оливия жевала бумагу, Лиза тоже смеялась, но не так громко как Иржи. Она просто тихо хихикала. И вот теперь заговорила. – Это была только копия. Что-то такое я предвидела, поэтому оригинала завещания сюда не взяла.

– То есть ты за то, чтобы воля Фридриха Андрея была исполнена? – удивилась Натали.

– Какая фанатичная преданность законам! – презрительно сказал Алексей.

– Не забывайте, я тоже одна из тех, кто должен… кто назван… в завещании. Так что… – Елизавета снова налила себе рюмку водки.

– Я готова съесть и оригинал. Неси!

– В самом деле! – Иржи всё ещё было весело. – Нет завещания – нет проблемы. Утроба Оливии спасёт нас всех!

– Если бы всё было так просто! Завещание составлено в двух экземплярах, один хранится у меня в офисе, второй – во Всеобщем Архиве Общества Нотариусов Северной Тонги. Он пронумерован и внесён в реестр. Также в общем журнале некрологических записей передан общий смысл последней воли господина де Шая.

– Я съем и журнал!

Иржи жестом угомонил Оливию.

– То есть, эта информация доступна всем? – с ужасом спросила Натали.

– Нет, она не доступна никому. У нас, нотариусов, с конфиденциальностью строго.

– И на том спасибо.

– Так что простите, господа. Для получения наследства вам придётся съесть… кое-что посущественней… чем… листок бумаги…

Лиза выпила.

– А кто за этим проследит? – спросил Иржи. – Ты?

– Да, я, – сдавленно после выпитого сказала Лиза. – Как представитель закона. И свидетель. Господин Рейнальдо Халкомедуса.

Все повернулись к Рейнальдо. Тот стоял как и всегда неподвижно, ожидая распоряжений.

– Но… почему вы? – спросила Натали с каким-то уже священным ужасом. Рейнальдо никогда в полной мере не воспринимался ею, как человек. И вот теперь выяснялось, что в таком деле Фридрих Андрей доверился именно ему.

– Я не родственник, – просто ответил Рейнальдо. – И не друг. У близкого человека в последний момент могла бы дрогнуть рука. Близкий человек стал бы отговаривать Фридриха Андрея, попытался бы убедить изменить завещание. Стал бы действовать.

– А вы готовы все исполнить, – сказала Натали со злостью.

– Я – слуга. Я исполню всё, что приказал хозяин. И, по приказу господина Фридриха Андрея я сделал всё, чтобы это завещание было осуществимо.

– То есть? – Алексей почуял неладное.

– Я обналичил деньги, я привёл в порядок бумаги хозяина…

– И давно он дал такое распоряжение? – Натали злилась всё больше, цеплялась к мелочам.

– Как только узнал о своём циррозе. Он велел мне купить специальный холодильник, горизонтальный, без полочек. Я поставил его в нашем погребе, в комнате, ключи от которой есть только у меня. Потом заказал восковую куклу, как две капли воды похожую на… спящего хозяина, и… уже потом… спрятал его тело… в этот холодильник…

– Кукла? – Гай вскочил.

Все, кроме Елизаветы, переглянувшись бросились к двери. Немного потолкались, но всё-таки нашли в себе остатки воспитанности и такта, разобрались и прошли в соседнюю комнату, гостиную, где под работающим кондиционером стоял гроб.

И вот, как и хотел Гай, все, наконец, собрались у гроба Фридриха Андрея де Шая. Шумел кондиционер, лица, поименованные в завещании хозяина гроба глядели друг на друга, не очень пока понимая, зачем они здесь. Гай протянул руку ко лбу де Шая, но остановился на полдороге.

– Может, тогда можно выключить холод? – Натали кивнула на работающий кондиционер.

– Воск может расплавиться, – сказал Рейнальдо.

Гай, наконец, решился и опустил ладонь на желтоватый лоб лежащего в гробу. Лоб звонко шлёпнул. Гай отдёрнул руку.

– Воск! Восковая кукла! Кукла!

– Ты уверен? – спросила Иржи.

– Что я, воск от… плоти… не отличу?

Куклу потрогали все. Потом покивали головами, согласившись, что это в самом деле не де Шай, а только его восковое изображение.

В столовую наследники вернулись подавленные. Кто-то стал ковырять накапавший со старинной люстры воск, кто-то глядеть на картины, кто-то есть…

– Ну, правильно, – задумчиво произнесла Оливия. – Лежать там два дня… мясо бы испортилось… папа знал толк.

– Оливия, помолчи! – сквозь зубы сказал Иржи. – Лучше съешь что-нибудь!

– А я ем.

– Вот и ешь. А я лучше выпью. Нет, лучше водочки. Кто со мной?

– Давай, – подошла Натали.

– И мне, – подошёл Вольф.

– Пожалуй, и мне, – сказал Алексей.

– А вегетарианцам водку можно? – спросил Иржи.

Мария вдруг по-доброму улыбнулась:

– Ну, её же не из мяса гонят!