Завещание волхва

– И в самом деле, в кого бы? – произнес он задумчиво. – Но точно не в меня. И в нашем роду такого не водилось, чтобы с соседями конфликтовать. Может быть, Полина, среди твоих родственников поискать?

Но неожиданно жена смутилась и уже другим тоном произнесла:

– Ты-то, Илюша, небось, с работы голодный пришел? А я тут с разной ерундой пристаю. Пойдем, милый, я тебя накормлю.

Полина была пышнотелой женщиной, она любила и сама поесть, и обильно накормить близких людей, и ее внезапно проявленная забота о муже не выглядела странной. Илья Семенович не так давно завтракал, но он был рад отвлечь внимание жены от проделки сына и потому охотно подтвердил:

– Голоден как волк!

Это сравнение было некстати, оно могло напомнить о происшествии и только усугубить ситуацию. Но Илья Семенович с облегчением увидел, что жена пропустила его слова мимо ушей, словно не расслышав их. Радостно улыбаясь, они ушли в дом.

А вскоре с яблони спустился мальчишка лет семи. Он был черноглаз, простодушен на вид и широкоплеч не по возрасту, что свидетельствовало о его незаурядной физической силе. С опаской оглянувшись на отчий дом, он направился в дальний угол двора, где в заборе была проделана дыра, через которую можно было попасть в соседский огород. Мальчишка нырнул в нее и притаился в лопухах, густо растущих вдоль забора.

Сема мог так лежать часами, поджидая, пока дед Матвей расслабится и позволит ему совершить новую вылазку без опасения быть пойманным и наказанным. И самый зоркий глаз не смог бы заметить его среди сорняков и густой травы, словно он растворялся в них или превращался в тень. Это был дар, полученный мальчиком при рождении от природы, и он вовсю пользовался им.

Глава 40. Признание бабки Ядвиги

После разговора с участковым Михайло подошел к друзьям, стоявшим в отдалении и терпеливо поджидавшим его. Карина капризно выпятила губки и пожаловалась:

– Видимо, Михайло, твоя матушка так никогда меня и не полюбит. Прошла и даже не посмотрела в мою сторону, будто меня не существует. А ведь я ей все простила и даже приложила неимоверные усилия, чтобы вызволить из заточения.

Карина говорила насмешливым тоном, но было заметно, что она обижена. Чтобы успокоить ее, Олег сказал:

– Не переживай, меня она тоже невзлюбила с первого взгляда. Так что давай держаться вместе. И вместе прощать.

Михайло нахмурился. Ему было стыдно перед друзьями за поведение матери.

– Простите ее, – сказал он.

– Ибо не ведает, что творит? – усмехнулась Карина. – Вот в этом, боюсь, ты ошибаешься.

Марина взглядом попыталась остановить сестру и даже незаметно дернула ее за руку.

– А что я такого сказала? – возмутилась разобиженная Карина. – И перестань щипать меня исподтишка! Давно пора оставить свои детские привычки. Есть что сказать – скажи, нет – не мешай говорить другим.

– Говори, да не заговаривайся, – покраснев, сказала Марина. – Помнишь? «Нам не дано предугадать…»

Но Карину было не удержать. Видимо, пренебрежительное поведение матери Михайло задело молодую женщину сильнее, чем она сама думала. А вмешательство сестры, вставшую не на ее сторону, только распаляло обиду.

– Я, может быть, целый месяц по-человечески ни с кем не разговаривала, – заявила она. – С твоей стороны, сестренка, очень даже стыдно закрывать мне рот. Мне кажется, что только Олег меня и понимает. Вот кто настоящий друг, а все остальные только притворяются таковыми.

Выпад был сделан против Михайло, это понял даже он сам, несмотря на свое простодушие. Но Михайло не стал возражать или что-то объяснять, на что рассчитывала Карина, а молча развернулся и пошел прочь.

– Куда это он? – с деланным удивлением спросила Карина. – Ни тебе здравствуйте, ни тебе до свидания. Тоже мне воспитание! Вот уж точно – дикий человек из дикого леса.

Она насмехалась, но ее глаза блестели от едва сдерживаемых слез.

– И это твоя обещанная благодарность? – упрекнула ее Марина. – Снова благими намерениями выстилаешь себе дорогу?

Тем временем Олег догнал Михайло, о чем-то переговорил с ним и вернулся обратно.

– Михайло просит его извинить, – сказал он, пытаясь быть дипломатичным. – Он неожиданно вспомнил об одном важном деле, не терпящем отлагательства. Как только он его закончит, снова присоединится к нам.

Марина благодарно улыбнулась ему. А Карина нарочито грустным тоном произнесла:

И если помнить в часы рассвета,

Что в час заката всегда расплата,

То очень малой быть может плата.

Но только мало кто помнит это.

– Хорошо сказано, – одобрительно заметил Олег. – А ты, случайно, не помнишь, что такое сочувствие?

– Все меня учат, – горько пожаловалась Карина. – И ты, друг.

Олег переглянулся с Мариной, и они улыбнулись, как заговорщики, понявшие друг друга без слов.

– Я думаю, вам надо побыть вдвоем после такой долгой разлуки, – сказал Олег. – Поэтому сейчас оставляю вас. А вечером приглашаю всех в гости. К тому времени, уверен, и Михайло вернется. Отметим это радостное событие.