Завещание волхва

– В Усадьбе Волхва?! – глаза Карины вспыхнули, как два светлячка в ночи, а слезы мгновенно высохли. – Вот здорово! Наконец-то осуществится моя мечта, и я попаду в цитадель развра…

Но Марина не дала сестре договорить, закрыв ей ладонью рот уже не фигурально, а по-настоящему, ладонью. И быстро сказала:

– Спасибо за приглашение, мы обязательно придем.

Но взгляд, который она при этом бросила на Олега, сказал ему гораздо больше. Счастливый, он поспешил откланяться и уйти, не став дожидаться сестер, несмотря на то, что часть пути они могли пройти вместе. Но он опасался, что дорогой Карина начнет его расспрашивать об Усадьбе Волхва и царящих там в недавнем прошлом нравах, а ему придется либо отмалчиваться, либо врать, потому что всей правды он пока не знал и сам. А то, что знал, его настораживало, и это было мягко сказано. Но осуждать уже умершего деда он не хотел, какие бы тайны ему ни открылись. И скажи он это честно, то еще неизвестно, как изменится отношение Марины к нему.

«Мне надо еще раз поговорить с Тимофеем начистоту», – думал Олег. – «А там будет видно». Успокоив себя этим неопределенным обещанием, он ускорил шаг, спеша оказаться в Усадьбе Волхва.

В это же самое время Михайло уже подходил к своему дому, сопровождая мать, которая шла не торопясь, словно пытаясь оттянуть неизбежный неприятный разговор с сыном. Она поняла это сразу по его суровому лицу, как только он догнал ее на мостике через овраг. Но, обменявшись взглядами, всю дорогу они промолчали, будто опасаясь, что их может кто-то подслушать. Бабка Ядвига, как и Михайло, знала, что лес живой, и, кроме того, в нем есть множество ушей, ловящих малейший звук, потому что от этого зачастую зависела жизнь или смерть в чьих-то клыках. А разговор, который им предстоял, должен был остаться между ними и с ними же умереть.

Когда они вошли в дом, бабка Ядвига присела на лавку у окна, а Михайло начал ходить из угла в угол, не зная, с чего начать. Но мать, вопреки обыкновению, не спешила прийти к нему на помощь. Она догадывалась, о чем сын хочет с ней говорить, и заранее была обижена на него, а потому уже сейчас не скрывала этого.

Наконец Михайло собрался с духом и, остановившись напротив бабки Ядвиги, произнес, стараясь, чтобы его голос звучал уважительно, но вместе с тем непреклонно:

– Матушка, я прошу вас впредь не причинять никакого вреда Карине.

Бабка Ядвига была готова и не замедлила с ответом:

– С чего ты вобрал такое в голову, сынок? Кто-то наговорил тебе на меня напраслину?

Но ее изумленно-обиженный вид не поколебал решимости Михайло.

– Я знаю, что произошло месяц назад на Зачатьевском озере, – сурово сказал он. – И простил вас только потому, что вы моя мать. Но впредь не прощу. Так и знайте. Я не позволю ее никому обижать. Я люблю эту женщину.

Бабка Ядвига скривилась, будто надкусила кислое яблоко. Смысла лукавить больше не было, и старуха ядовито спросила:

– А она тебя любит?

– И она тоже, – твердо ответил Михайло.

– А ты рассказал ей о своем участии в языческих обрядах Ратмира? – вопросила старуха и мстительно добавила: – Я ведь тоже все знаю, сынок.

– Еще нет, – отвел глаза в сторону Михайло. – Но обязательно расскажу.

– Вот тогда и поговорим, – заявила бабка Ядвига. – И если она по-прежнему будет тебя любить, то я клянусь, что не трону даже волоска с ее головы.

– Поклянитесь мной, матушка, – потребовал Михайло.

Старуха поморщилась, словно ее поймали на слове, но все-таки произнесла:

– Клянусь тобой, сынок – единственным, что для меня дороже собственной жизни.

Михайло был удовлетворен. Он знал, что эту клятву мать сдержит – из страха его потерять. Она была очень суеверна, искренне верила в обереги и в то, что если нарушить клятву, то возмездие за это будет неизбежным и жестоким.

– С Кариной разобрались, – сказал он. – А теперь давайте поговорим о новом хозяине Усадьбы Волхва. Почему вы его невзлюбили, матушка?

Глаза старухи вспыхнули недобрым огнем.

– А за что мне его любить? – со злостью воскликнула она. – За то, что он отнял у моего сына то, что принадлежало ему по праву рождения?

Михайло поразился тому, как бурно отреагировала мать на его слова. Даже Карину, казалось, она ненавидела меньше, чем Олега.

– Но он ничего у меня не отнимал, – возразил Михайло. – Почему вы так говорите?

– Он отнял у тебя наследство Ратмира, – упрямо заявила бабка Ядвига. – Если бы не он, все досталось бы тебе. И я говорю не только о деньгах. Ты мог бы стать волхвом.

– Но с какой стати? – удивился Михайло. – Олег – законный наследник Ратмира, его внук.

– А ты его сын!

Услышав это, Михайло от неожиданности даже рассмеялся.

– Вы говорите, да не заговаривайтесь, матушка! Этак мы невесть до чего договоримся.