Завет Локи

– Сперва все было хорошо, – торопливо заговорил он, – она подсказывала мне, как решить ту или иную проблему, как привлечь математиков к решению более насущных задач. Она, например, подсказала мне, как сделать, чтобы арка держалась крепче любой дверной коробки, как спланировать максимально надежное пересечение осей нефа и трансептов. Она также рассказала, как использовать руны для строительства таких вещей, о которых я никогда даже и не мечтал. Но потом она сама стала хотеть… разных вещей.

– Каких, например?

Он только головой покачал.

– Я сперва сопротивлялся, но она уже стала намного сильнее меня… В общем, я пообещал, что сделаю то, что она хочет, как только завершу свое великое творение. А потом целиком погрузился в строительство собора. Его создание обеспечило бы мне вечную славу, ибо он спорил бы красотой и величием даже с самим Асгардом. – Он помолчал. – Неужели это действительно так? – тихо промолвил он. – Неужели она – голова одного из асов?

– Не совсем, но почти, – сказал я.

– И ты явился, чтобы вернуть ее обратно? – Его вопрос прозвучал почти умоляюще.

– А ты был бы этому рад?

Он кивнул.

– В таком случае сегодня у тебя счастливый день. Но мне нужно, чтобы ты пошел со мной. Мне одному с этим не справиться.

Он снова кивнул, словно опасаясь говорить вслух. Потом все же спросил, но почти шепотом:

– А если она проснется? Проснется и поймет, что я собираюсь отправить ее отсюда?

Я призвал на помощь самую убедительную из своих улыбок и постарался его успокоить.

– Просто сделай, как я тебе говорю. Обещаю, что все будет хорошо. Между прочим, как твое имя? Я бы хотел, чтобы в будущем все непременно его помнили, как того заслуживает твое великое творение.

Архитектор посмотрел на меня и кивнул в знак согласия. Глаза у него были ярко-голубые, того холодного оттенка, каким бывает небо зимним утром.

– Мое имя Гифт, – сказал он. – Джонатан Гифт, заслуженный профессор в отставке, преподаватель математического факультета Университета Конца Света.

– Вот тебе моя рука, Джонатан Гифт, – торжественно произнес я, протягивая ему руку. – Возьми ее и пойдем со мной. Вскоре нам с тобой предстоит стать очень близкими друзьями.

Глава десятая

Вход в Университет Конца Света, красивое здание из желтого камня, был оформлен изящной аркой, сразу за которой виднелся зеленый внутренний дворик; пройдя через него, мы поднялись на высокое крыльцо, вошли в просторный холл, где стены были украшены деревянными панелями, затем миновали несколько крытых аркад, залитых солнечным светом, и наконец, оказались в Большой Библиотеке.

Поскольку университет был не самым подходящим местом для лошади, мы оставили Слейпнира во дворе. Если бы с нами была Попрыгунья, помощь Джонатана Гифта нам, собственно, и не понадобилась бы; но нам обязательно нужен был хоть кто-то, обладающий телесной формой, чтобы получить доступ к голове Мимира, так что мне пришлось проникнуть в тело Джонатана Гифта – сделать это было нетрудно, поскольку Слейпнир как бы оставался посредником между этим миром и царством Сна, – и, оказавшись там, я принялся обследовать свою новую «квартиру».

Признаюсь, я ожидал, что Джонатан Гифт, почувствовав мое присутствие, испугается и растеряется, как было, например, с Попрыгуньей, но ни малейшей тревоги с его стороны я не ощутил. Честно говоря, он вообще на мое «проникновение» почти не прореагировал. По всей видимости, он давно привык к присутствию в его мыслях и теле кого-то постороннего.

Оказавшись в его мысленном пространстве, я быстренько огляделся. Джонатан оказался куда более образованным, чем Попрыгунья, – почти все это пространство заполняли разнообразные схемы, графики, уравнения и формулы; там имелись даже карты звездного неба, а отдельные отсеки были целиком заполнены квадратами чисел. Отдельные директории его памяти были посвящены различным символам и рунам; немало места отводилось и чужим теориям, диссертациям и прочим научным работам. И если в мыслях Попрыгуньи так и кишели разные люди, связанные теми или иными взаимоотношениями, то Джонатан Гифт, казалось, не имел ни друзей, ни семьи. Отдел его памяти, обозначенный как КОЛЛЕГИ, состоял, по сути дела, из профессоров его университетской кафедры; а тот, что назывался МАСТЕРА, ограничивался списком квалифицированных резчиков по дереву, строителей, каменщиков, стеклодувов, плиточников и прочих работников, а также наиболее умелых посредников, ежедневно осуществлявших взаимодействие Гифта с рабочими. В его внутреннем пространстве не было никаких запертых дверей – зато была одна явно запретная зона, холодная, как Хель, и темная, как Смерть. Над входом в эту зону не было никаких указателей, но я сразу почувствовал: лучше даже не пытаться ее обследовать, чтобы не накликать большой беды на собственную голову.

И вам его прощальным даром станет отравленным питьем наполненная чаша.