Завет стали

– Хорошо. Сегодня состоится вечер поминовения тех, кто в последний раз отдал себя ради дела. Ваших друзей и товарищей. Наших учеников. Мы почтим и прославим память о них. Присутствие обязательно для всех в Директорате. Я приглашаю вас выступить от их лица.

Синдер был рад, что состоится вечер поминовения, и раздумывал, нужно ли ему что-то сказать. Но опять-таки, остальные дружили с умершими более близко, так что, возможно, ему стоило воздержаться.

Как только он подумал об этом, то понял, что это неправильно. Павшие заслуживали большего, чем просто его молчание. Они заслуживали признания. Ему было что сказать от их лица, и эти слова необходимо было озвучить. Неважно, услышат их мертвые или нет. Все равно они больше предназначены для живых.

– Другая проблема в том, – произнес генерал Арван, – что вас осталось всего тринадцать. Вы бились все вместе как один. Защищали друг друга как один. Проливали кровь как один. Гибли как один. Ваши поступки и ваша храбрость – честь для ваших наставников. – Он с гордостью улыбнулся. – Наше обучение не прошло даром. По этой причине я решил, что вы заслужили право жить в одной казарме. Эльфы перенесут свои вещи в другое общежитие. Мы уже распорядились имуществом павших, так что об этом беспокоиться не нужно. Закончите переезд до вечера. Разойдись.

Генерал ушел, подав Ане и Лисандру знак, чтобы они проследовали за ним в холл Огненного Зеркала.

Первокурсники бормотали, эльфы жаловались на переезд. Странно, но никто из них не ныл из-за того, что придется жить с людьми и гномами. Они лишь страдали, что придется переносить вещи. Синдер надеялся, что это означало, что неприязнь между разными расами сгорела дотла в пылу битвы.

– Вам нужна помощь с переездом? – спросил Синдер эльфов.

Эстин и Рийн, предводители эльфов, не ответили, но уставились на него так, словно у него отросла вторая голова. Остальные тоже сперва ничего не сказали.

Ответить пришлось Мохалу:

– Спасибо, но мы сами справимся. Может, когда мы прибудем, вы сможете показать нам свободные комнаты?

Синдер кивнул.

– Считайте, что это уже сделано.

В их части Кратх-хауса в общей сложности было двадцать комнат, полно места для эльфов, даже если бы никто из первокурсников не погиб во время Первичного Испытания.

– Скоро увидимся.

После этого группы разделились, и Синдер вместе с остальными людьми и гномами направился в свои казармы, где, казалось, ничего не изменилось, хотя ничто уже не было как прежде. Без энергичности Натаза, спокойствия Рориана и остроумия Джории там было пусто.

Синдер отнес свой единственный уцелевший мешок с вещами к себе в комнату и разобрал его. Это не заняло много времени. На данный момент у него было мало пожитков. Большую часть он потерял вместе с кобылой.

Но не мандолину. Ему хватило ума оставить ее здесь.

Синдер провел пальцами по футляру, открыл его и достал инструмент. Он смотрел на него, потерявшись в воспоминаниях о том, как Натаз иногда пел с ними, когда думал, что никто не слышит.

Синдер сглотнул комок в горле.

Черт побери. Почему им суждено было умереть?

Должно быть, этот вопрос задавали все воины во все времена.

Он вздохнул, взял мандолину и присоединился к остальным, собравшимся в общей гостиной. Сквозь открытое окно внутрь лился солнечный свет. Пела птица, а кто-то в саду коротко смеялся. Подул ветерок, принеся с собой аромат роз в цвету.

Красивая сцена, но Синдер не обратил на нее внимания. Он склонился над мандолиной, пока все общались, наигрывая мелодии по настроению, но так и не доиграв до конца ни одну песню.

– Как думаете, мы сможем ужиться с эльфами? – обратился Боунс ко всей комнате в целом.

Никто не ответил. Вероятнее всего, никто и не знал ответа. Не знал и Синдер, хотя и раздумывал над вопросом Боунса с тех самых пор, как комендант сделал объявление.

Он взял аккорд.

– Не знаю, – наконец сказал он. – Надеюсь, что да, но это зависит от них.

– По пути назад они не были так высокомерны, – сказал Ишмай.

– Подожди. Их высокомерие вернется, – проворчал Шриови.

Боунс сухо усмехнулся.

– Высокомерие и эльфы, – произнес он так, словно эти два слова означали одно и то же.

– Не думаю, что они станут такими, как прежде, – не согласился Джозеп. – Предполагается, что битва должна скреплять узы… – Он осекся, очевидно, в поисках подходящего слова.

– Братства? – предложил Синдер и слабо улыбнулся, пощипывая струны мандолины и заводя мелодию, вселявшую надежду.

После этого беседа умолкла, и следующие несколько часов она волнами то нарастала, то затихала, пока не прибыли пятеро оставшихся эльфов из класса первогодок.

Синдер поприветствовал их:

– Добро пожаловать в нашу часть Кратх-хауса, – сказал он. – Не знаю, как все было устроено у вас, но это общее пространство. Здесь мы собираемся после уроков, чтобы отдохнуть. Мы играем в игры, болтаем, слушаем музыку. Иногда учимся. Теперь это все принадлежит и вам. Надеюсь, вы к нам присоединитесь. – Сделав это заявление, он проводил их к свободным комнатам.