Заветный ключ

Понимали, что если придётся владеть этими приморскими землями — то выгоднее оставить деревни неразорёнными. Прикидывали, где удобнее ставить деревянные крепости и городки.

Князь Андрей тоже повеселел. Его радовала возможность вернуться во Владимир с прибытком, похвастаться перед отцом удачным окончанием военного похода.

Тревожило князя только то, что русские войска широко разбрелись по окрестным лесам и болотам.

— Не ударят по нам тевтонцы неожиданно? — не раз спрашивал князь Андрей старшего брата.

Александр только качал головой, глядя из-под меховой шапки на синеватый озёрный лёд.

— Не ударят. Лазутчики говорят, что немцы отошли далеко в сторону Дерпта и там хотят собирать войско. Надо или выманить их на себя, или воспользоваться временем и разорить орденские земли. Тогда немецким рыцарям придётся идти в поход по голодной и пустой земле.

— Думаешь, выманим? — не успокаивался Андрей.

Александр насмешливо поглядел на брата. Вроде, и небольшая у них с Андреем разница в возрасте. Но Александр за время княжения в своевольном Новгороде привык принимать решения и нести ответственность.

А Андрей, сидя под рукой отца, так и остался младшим сыном и по привычке ждал, что за него всё решит кто-то другой.

— Деваться им некуда, — объяснил Александр брату. — До Дерпта отходить не будут, соберут войско, какое есть. А сил у них немного, и подмогу им ждать некогда. Выступят с теми полками, что есть. Тут-то мы их и встретим.

Александр неспроста держал свою дружину позади передовых полков. Он внимательно осматривал округу, выбирая подходящее место для главного сражения. В том, что сражение состоится, молодой князь не сомневался.

По всему выходило, что лучшего места, чем озеро, не найти. Вокруг болота и глухие леса, в которых прячутся редкие деревушки. В лесу не развернёшь конницу. И лучники не смогут стрелять слаженно — будут мешать кусты и деревья. В лесу не битва получится — свалка.

Значит, нужно выманить немцев к озеру и встретить здесь. Потому и шла княжеская дружина медленно, и от берега не удалялась.

Александр часто съезжал с берега на лёд, внимательно оглядывал окрестности. Лёд, несмотря на весну, был ещё крепким, хорошо держал коня и всадника. Не трещал, не прогибался угрожающе. Хотя днём, когда пригревало солнце, возле берега уже проступала узенькая полоска тёмной воды.

Далёкий противоположный берег постепенно приближался, становился ясно различим. Здесь озеро сужалось, превращалось почти в протоку, чтобы затем расшириться в неоглядную даль.

А там, за ледяной далью, вытекала из озера река Нарова и текла прямо к солёному морю.

План Александра оказался верным.

На третий день похода от противоположного берега отделилась тёмная точка. Приблизилась и превратилась в бешено скачущего по льду конника. Лицо всадника было в засохшей крови. Запавшие бока гнедого скакуна ходили ходуном — видно всадник мчался издалека, не разбирая дороги.

Доскакав до отряда, конник без сил повалился на руки дружинников.

— Немцы! — сипло прошептал он воспалёнными сухими губами. — Немцы Домаша Твердиславовича разбили! Мы в деревне стояли на ночлеге, а они напали под утро! Всех перебили. Меня воевода успел послать, чтобы я тебя, княже, оповестил!

— Далеко они? — прищурив глаза, спросил Александр.

— В трёх днях пути отсюда, — выдохнул всадник. — Видно, подкрепления ждут.

— Перевяжите ему раны! — распорядился князь, — и накормите. Воевод немедленно ко мне! Послать гонцов к полкам. Немцев встретим здесь.

Глава 19

Август 1970-го года. Приморск

— Говоришь, в какой палатке свободно?

— Вот в этой!

С этими словами Севка показал мне на большую брезентовую палатку. Её размеры позволяли разместить внутри не меньше десяти кроватей, а высота была такая, что я вошёл внутрь, не пригибаясь.

Вдоль подрагивающих от слабого ветра матерчатых стен стояли шестеро нар, сколоченных из досок. На нарах лежали тюфяки, застеленные суконными одеялами. Посреди палатки стоял небольшой стол, а на нём — книги и транзисторный радиоприёмник.

Я сразу нашёл свободную постель. На ней не было ничего, кроме голых досок. Остальное растащили предприимчивые соседи по палатке.

Решив обустроиться позже, я бросил на доски рюкзак. Задрал голову вверх и взглянул на вечернее солнце, которое слабо просвечивало сквозь брезентовый потолок.

На самом деле, я искал следы протёков. Не очень приятно спать в дождь, когда на твою постель капает вода.

Но палатка была почти новой — ровно натянутая ткань совершенно не пропускала воду. В дождливую погоду можно было не бояться вымокнуть.

Успокоившись насчёт ночлега, я пошёл искать Валентина Ивановича. Но перед этим достал из кармана рюкзака медальон древних пруссов и повесил его на шею, убрав под рубашку.

По пути зашёл в большую палатку с табличкой, на которой кривыми буквами было написано:

«Завхоз».

В тамбуре палатки на раскладушке дремал усатый мужчина с полным румяным лицом и выступающим из-под расстёгнутой голубой рубашки животом. Услышав мои шаги, мужчина вскочил и сонно захлопал тёмными глазами.