Заветы

У нее прекрасные манеры – когда она решает к ним прибегнуть. Студентку Вассара тоже исправит только могила, порой ехидничала я про себя, наблюдая, как в Центре Рахили и Лии она до кровавой каши лупит по пяткам очередную строптивицу, перевоспитывая ее в Служанку.

– Я подумала, нам нужно поговорить с глазу на глаз, – сообщила я.

Она подалась ко мне, предвкушая сплетни:

– Я вся обратилась в слух.

Что вранье – какое вся, в сравнении с телом ушки-то крошечные, – но я не стала заострять на этом внимание.

– Я вот давно думаю, – сказала я. – Будь вы животным, вы бы каким животным были?

Она в растерянности отшатнулась.

– Не могу сказать, что об этом думала, – ответила она. – Раз уж Господь не создал меня животным.

– Потрафите мне, – сказала я. – Вот, допустим: лисом или кошкой?

Тут, мой читатель, я должна пояснить. В детстве я читала книжку, которая называлась «Басни Эзопа». Взяла в школьной библиотеке: у нас в семье на книжки не тратились. В этой книжке была история, над которой я частенько раздумываю. Вот какая.

Лис и Кошка обсуждают, кто из них каким образом спасается от охотников и их собак. Лис говорит, что у него полно уловок, и если придут охотники со своими собаками, он, Лис, применит их одну за другой – вернется по своим следам, пробежит по воде, чтоб они потеряли след, нырнет в нору с несколькими выходами. Охотников утомит хитрость Лиса, они сдадутся, а Лис вернется к своей воровской карьере и продолжит разорять скотные дворы. «А ты, почтенная Кошка? – спрашивает Лис. – Какие у тебя уловки?»

«Уловка у меня всего одна, – отвечает Кошка. – В самом крайнем случае я умею залезть на дерево».

Лис благодарит Кошку за столь занятную предобеденную беседу и объявляет, что пора трапезничать, а Кошка значится в его сегодняшнем меню. Щелкают лисьи челюсти, летят клочья кошачьей шерсти. Выплюнута бирка с ошейника. На телефонные столбы лепятся объявления с портретами пропавшей Кошки, под ними прочувствованные мольбы горюющих детей.

Извини. Увлеклась. В басне дальше было так.

На место действия прибывают охотники со своими собаками. Лис применяет все свои уловки, но уловки истощаются, и Лиса убивают. Кошка между тем забралась на дерево и невозмутимо взирает на происходящее. И насмехается: «Не самый, значит, умный!» Недостойно, короче, злорадствует.

На заре Галаада я все спрашивала себя, Лис я или Кошка. Вертеться мне и увиливать, используя ведомые мне тайны, дабы манипулировать другими, или закрыть рот на замок и ликовать, глядя, как другие интригуют и сами же гибнут от своих интриг? Очевидно, я была и тем, и другой, ибо, в отличие от многих, я пока, изволишь ли видеть, здесь. У меня еще полно уловок. И я по-прежнему сижу высоко на дереве.

Но Тетка Элизабет о моих рассуждениях ничего не знала.

– Я, честное слово, понятия не имею, – сказала она. – Может, кошка.

– Да, – сказала я. – Я так и думала, что вы кошка. Но сейчас вам, пожалуй, стоит призвать на помощь своего внутреннего лиса.

Тут я подержала паузу.

– Тетка Видала пытается вас дискредитировать, – продолжала я затем. – Она утверждает, будто вы обвиняете меня в ереси и идолопоклонстве, подкладывая яйца и апельсины к моей же статуе.

Тетку Элизабет это обескуражило.

– Какая ложь! Зачем Видала так? Я ей никогда ничего плохого не делала!

– Кому дано постичь тайны человеческой души? – отвечала я. – Все мы не без греха. Тетка Видала честолюбива. Возможно, она распознала в вас, по сути дела, второе лицо после меня. – Тут Элизабет просветлела: для нее это была новость. – Она заключила, что вы, таким образом, следующая в списке претенденток на пост руководительницы Ардуа-холла. Наверняка ей обидно – она считает, что положением старше вас, да и меня, поскольку была одной из первых правоверных Галаада. Я немолода, здоровье мое оставляет желать лучшего; очевидно, с ее точки зрения, чтобы занять принадлежащую ей по праву должность, необходимо уничтожить вас. Посему она желает ввести новые правила, запрещающие подношения моей статуе. И наказания, – прибавила я. – Она, видимо, примеривается исключить из Теток меня, а заодно и вас.

Элизабет уже рыдала.

– Какая мстительность! Как Видала может? – всхлипывала Элизабет. – Я думала, мы подруги.

– Дружба, увы, бывает эфемерна. Не волнуйтесь. Я вас прикрою.

– Я невероятно признательна, Тетка Лидия. Вы такая порядочная!

– Благодарю вас, – сказала я. – Но взамен мне понадобится от вас одна мелочь.

– Да! Конечно! – сказала она. – Какая?

– Я хочу, чтобы вы лжесвидетельствовали, – сказала я.

Просьба не пустяковая: Элизабет сильно рискует. В Галааде к лжесвидетелям относятся сурово, и, однако же, их тут пруд пруди.

XVI Жемчужные девы

Протокол свидетельских показаний 369Б

42