Завгар #2 - Конец академии

— Да уж, — хмуро произнесла генерала, — опозорил так опозорил, перед всей страной. Журналюги второй день пороги обивают, все комментарии получить хотят, а что им сказать? Да ладно они, — женщина выпрямилась в кресле, — мне уже с министерства обороны звонили, хорошо еще, пока только подруга главкомы, ненавязчиво интересовалась, что это у нас за необычная тактика такая, своих расстреливать. Или это такой способ удивить противника был?

Представительница контрразведки только хмыкнула, — Удивить, это точно. И не только противника. Но, парень, что ни говори, молодка, в одиночку всю команду противника разделал. Может действительно это не эмоции, а строгий расчет был?

— Слушай, — строго посмотрела на подругу генерала, — а ты чего это в адвокаты Иванову заделалась? Кто тут у нас особистка, ты или я?

— А знаешь, — прямо посмотрела полковница на Седову, — а я парня не осуждаю, за то, что с ним эти сделали, я бы на его месте тоже отомстила.

— Расстреляла?!

— Не преувеличивай, — поморщилась Россиянова, — опять же, не дезертировал и боевую задачу выполнил.

— Ну да, — покивала генерала, — а если у нас в войсках тоже так начнут, в боевом выходе друг дружку стрелять кто кого не любит? А потом героически остатками подразделения выполнять боевую задачу.

— Как будто не было такого, — тихо пробормотала полковница, глядя в потолок. Посмотрела снова на Седову, вздохнула, — давай пока соревнования и службу не ровнять.

— Ты сама про боевую задачу заговорила, — буркнула начальница академии. — Ладно. Что с этими идиотками делать будем? Как ни крути, а сокрытие факта нанесения Иванову магического удара, заметание следов, подлог, прямой обман руководства, в нашем, между прочим, с тобой лице.

— Полный набор, — поджала губы подруга по воспитательной, — но если будем это дело раскручивать, огласки не избежать, а этим акулам пера только дай вцепиться, придумаю и что есть, и чего нет. Вовек не отмоемся. К тому же первый курсата-парень и с ним такое. Вой поднимется, про неуставные отношения заговорят. Скажут, решили выжить, женский шовинизм, феминизм и прочие ярлыки, которые дай только повод наклеить. В общем, моё мнение, — полковница прищурилась, — выгонять и сор изизбы тащить нельзя, но наказать надо и жестко.

— Нда, — протянула генерала, выдвигая ящик стола, как всегда, когда требовалось подумать, закуривая сигарету. — Вопрос еще как наказать. А вдруг Иванов заартачится. Он как ни крути, пострадавшая сторона. Просто с наказанием может не согласиться.

— А вот это у него и узнаем, — ответила особистка, — я специально его вместе со всеми не звала, чтобы они лишний раз не пересекались. Сейчас скажу, чтобы привели.

— Да, кстати, — остановила поднявшуюся женщину Седова, — что там за конфликты между курсатами происходят?

— Да какие конфликты, — махнула рукой Россиянова, — драки там. Уже пятая за два дня.

— И причина?

— Да всё та же. Мы за пять лет первый раз во второй тур вышли и одна сторона утверждает, что Пётр молодка, потому что победил, а вторая орет, что никакая не молодка, а предатель, потому что он расстрелял сокомандниц. Там еще спор внутри спора идет. Одни считают, что он слил остальных потому, что они неудачницы и ему только мешали, а другие, что он просто решил не делиться победой, потому, что эгоист как и все мужчины и девушкам никогда настоящей сестрой по оружию не станет.

— Мда. Принесла же его на мою голову нелегкая, — резюмировала генерала, — не было парня на курсе, какая прекрасная академия была. А сейчас? Драки, секс, пьянство, кругом неуставщина. Расстрел команды, наконец. Мне кажется, — пожаловалась она подруге, — нет такого пункта устава, к нарушению которого Иванов бы не склонил остальных, не сейчас, так потом. И ладно бы только ему аукалось, но он же тянет за собой академию! Нет, конец уже близок. Я чувствую.

— Ну не драматизируй, — попыталась успокоить ту полковница, — не всё так плохо.

— Куда уж хуже…

***

Представ перед генералой и разглядев пятерку с силой затушенных в пепельнице бычков, понял, что начальница академии изволит быть не в духе. Впрочем, её можно было понять. Я и сам уже корил себя за несдержанность. Вот только ничего поделать не мог. Играть вместе в этими, надеятся на какую-то взаимопомощь и взаимовыручку? Увольте. После откровений Арины, доверять свою спину этим людям я уже не мог.

Посмотрев на подругу по воспитательной, что примостилась, по обыкновению, в уголке кабинета, коротко и незаметно кивнул, взамен получив легкую улыбку и кивок в ответ.

— Ну что, — негромко, но весомо произнесла Седова, — остальные курсаты всё рассказали, так что мотивы твоих действий на понятны. Кстати, как себя чувствуешь? После того происшествия, головных болей, недомогания, других тревожных признаков не было?

— Да вроде нет, — неуверенно ответил я, чуть сбитый с толку перескоком разговора на тему моего здоровья.

— И всё равно, последствия магического удара могут быть. Поэтому съездишь к доктору, он всё проверит, чтобы быть уверенным, что всё нормально.

— К Румпельшницелю? — уточнил я.