Завидная невеста

В целом комната осталась такой, какой она ее помнила, за исключением нескольких деталей. Большая кровать была застелена покрывалом. На бюро и письменном столе не осталось никаких бумаг. Исчезли и многочисленные пузырьки с лекарствами, вечные спутники последних месяцев жизни Мерри. Но его расчески и прочие личные вещи по-прежнему оставались в комнате. Через большое окно внутрь лился солнечный свет, в котором кружились пылинки. Открой Эмма гардероб и выдвини ящички комода, нашла бы его вещи вычищенными и отглаженными. Комната как будто ждала возвращения хозяина. Но этого никогда не случится. Здесь не просто умер человек, но был хладнокровно убит.

Эмма заметила Рена сидящим за маленьким секретером у окна. Он просматривал книгу. Чтобы подойти к нему, ей придется пересечь комнату. Эмма предпочла окликнуть Рена, не сходя с места.

– Доброе утро. Слышала, вы рано встали сегодня. – Она пыталась говорить бодрым беспечным голосом.

Рен поднял голову от чтения. При виде ее на его лице расцвела улыбка, а на щеках появились ямочки. Он совсем не нервничал. Должно быть, у него большой опыт утренних встреч после ночи любви. Да и комната эта ничего для него не значит, в отличие от нее.

Рен показал ей книгу в коричневом кожаном переплете, которую читал. Это оказался личный дневник Мерри.

– Я искал ответы и, похоже, кое-что нашел.

Эмма снова разволновалась, но уже по другому поводу. Она никогда не читала дневников Мерри. Пока он был жив, она полагала это грубым нарушением личных границ, а после его смерти ей недостало духу. Написал ли он что-нибудь о ней? Если да, то что? У нее имелись секреты, которые она не собиралась обнародовать.

Эмма вымученно улыбнулась:

– Что за ответы? Расскажете мне за завтраком? Я умираю от голода.

На самом деле она уже не испытывала такого чувства голода, как прежде, так как комната Мерри подавляла аппетит, но ей нужно было во что бы то ни стало выманить отсюда Рена – и самой уйти. Дыхание ее участилось. Она уперлась рукой в дверную панель, чтобы успокоиться.

Рен встал из-за стола и, прихватив дневник, направился к Эмме. Вид у него был встревоженный.

– Завтрак – это отличная идея. Вы выглядите осунувшейся. С вами точно все в порядке?

Рен взял ее под локоток и повел вниз. Оказавшись в утренней гостиной, он усадил ее за стол и взял тарелку.

– Чего бы вам хотелось съесть? Есть сосиски, яйца, тосты, – принялся перечислять он, и желудок Эммы отозвался громким урчанием.

– Сосиску, пожалуйста, и яйца. Завтраки всегда были слабостью Мерри. – Соблазнительные ароматы еды изгнали мрачную атмосферу его спальни. – На обед, как вы могли заметить, подаются местные блюда, но от английского завтрака Мерри никогда не мог отказаться.

Эмма приняла из рук Рена тарелку, щедро наполненную ее любимыми кушаньями: яйцо, два кусочка тоста, две сосиски и сбоку долька дыни. Она была впечатлена. Они не первый раз завтракали вместе, и Рен, похоже, запомнил, что ей нравится.

– Благодарю вас, – сказала она.

При упоминании о кузене Рен улыбнулся и занял свое место за столом, решив устроить себе второй завтрак.

– Прошу прощения, если совершил неподобающий поступок, войдя в комнату кузена. Я видел, как это вас расстроило.

– Нет-нет, вы вольны так поступить, – промямлила Эмма. – Это и ваш дом тоже. – Придется приложить много усилий, чтобы Рен начал считать «Сахарную землю» своим домом. Едва ли ему захочется уехать из места, к которому глубоко привязан. Нужно всеми возможными способами укреплять эту привязанность. Призвав на помощь все свое мужество, она поинтересовалась: – Что вы искали?

– Мысли кузена Мерримора. – Рен глотнул кофе. – Вчера мне сообщили, что кузен собирался поддержать сахарную картель, которую Гридли задумал основать. А вот вы – нет. Я склонен смириться с мыслью, что Мерримор объединился бы с Гридли против вас, но у меня нет тому никаких доказательств. – Он поднял дневник. – Надеялся, что эти записи прольют свет на события.

Рен серьезно посмотрел на Эмму:

– Трудно быть новичком. Все вокруг пытаются убедить тебя в своей правде, которая в большинстве случаев оказывается всего лишь прелюдией. Мне недостает фактов, чтобы оценить достоверность информации, поэтому приходится полагаться только на свою интуицию.

Эмма сглотнула, впечатленная откровением Рена. Он вдруг показался ей уязвимым. Более того, открыто признавался в этом. Она никогда о нем в таком ключе не думала. С самого прибытия он прекрасно владел ситуацией, никогда не выказывал неуверенности в себе, не пытался отгородиться от нее или Гридли – или работы, – никогда не жаловался на трудности адаптации к новой среде. В результате Эмма не придала значения принесенной им жертве: переехав на остров, он оставил в Англии дом, семью, друзей, все, к чему привык с детства. А она была так зациклена на себе и на том, что его прибытие означает для нее, что ни разу не задалась вопросом: каково Рену в новых условиях?