Завидная невеста

«Осторожнее, Эмма, – мысленно предостерегла она себя. – Все это может быть частью его плана. Возможно, он показывает тебе свою уязвимость в надежде на аналогичный поступок с твоей стороны». Она и так облегчила ему задачу. Она отложила салфетку.

– Дал ли дневник ответы на ваши вопросы? – деловым тоном поинтересовалась она.

Рен вежливо и сдержанно улыбнулся, разочарованный ее репликой.

– Да. Кузен Мерримор пишет о своих опасениях касательно картели. Он считал, что она будет иметь лишь временный успех, но не станет окончательным решением проблемы.

Рен открыл дневник почти в самом начале и протянул Эмме. В гостиную вошел лакей и принялся убирать блюда со столика.

– Вы прочли лишь до этого момента? – уточнила Эмма, проверив дату – февраль прошлого года.

– Да, – сухо ответил Рен, не желая обсуждать дела в присутствии лакея. – По-вашему, мне следует знать больше?

– Представления не имею, о чем Мерримор писал, – туманно отозвалась она, хоть у нее и имелись на этот счет определенные соображения. – У меня нет привычки читать чужие личные дневники.

Рен покачал головой:

– Я не это имел в виду. Что еще вам известно, чего я не знаю? Что у вас на самом деле происходит с Гридли?

Эмма предупреждающе стрельнула в Рена глазами. Слуги преданы ей, но незачем их волновать понапрасну. В последний год жизни Мерри завел привычку говорить с ней о делах только вне плантации, и она переняла этот ритуал.

Намеренно повысив голос, она резко сменила тему.

– Что может быть лучше хорошего завтрака, правда? Сразу кажется, что можно горы свернуть. Спасибо, что предложили мне поесть.

Она широко улыбнулась Рену, и он сразу понял намек.

– Согласен с вами. После окончания Оксфорда я отправился в большое турне по Европе и, смею заметить, ни в одной стране не ел завтрака, способного превзойти английский. Везде завтрак такой скудный: чуть-чуть хлеба и сыра, возможно, что-то из фруктов.

– Значит, вы много путешествовали? – уточнила Эмма.

Он не упоминал об этом, когда она рассказывала о своих поездках с отцом.

– О-о, обычным маршрутом: Париж, Вена, Рим, Афины, Эфес. – Рен вытер губы салфеткой.

Эмме перечисленные им города обычным маршрутом вовсе не казались. Они куда изысканнее, чем места назначения ее отца. Рен перегнулся к ней через стол. На его губах играла обворожительная улыбка, а в голубых глазах плясали веселые искорки.

– Я был во многих местах, а вот остров так и не удосужился осмотреть. Давайте выберем день, и вы мне все здесь покажете! Возьмем с собой ланч и отправимся навстречу приключениям.

Предложение застало Эмму врасплох. Все утро события разворачиваются совсем не так, как ей бы хотелось. Ее мысли заняты случившимся прошлым вечером, но обсудить это с Реном пока не удалось. Зато они поговорили о делах: о картели и Гридли. Рен наверняка скоро спросит, о чем она вчера «беседовала» с Гридли.

– Я не знаю, – протянула Эмма. – У нас ведь столько работы…

– Работа немного подождет, – перебил ее Рен, прежде чем она начнет перечислять длинный список неотложных дел. – Я уже уточнил у Питера. Нет ничего такого, что требовало бы нашего немедленного внимания. Питер сам со всем справится. Для этого он здесь и находится. – Откинувшись на спинку стула, Рен поинтересовался: – Когда у вас в последний раз был выходной?

Эмма не отвечала так долго, что Рен рассмеялся:

– Так я и думал. Вы даже не в состоянии припомнить. Даю вам двадцать минут на сборы. Буду ждать в холле.

Глава 12

Эмма не заставила себя ждать, и ровно через двадцать одну минуту они тронулись в путь, прихватив с собой одеяло и корзину с провизией. Эмме даже не пришло в голову запротестовать. Рен был предельно вежлив, делая свое предложение, но Эмма не сомневалась, что, если бы она передумала, он отправился бы на ее поиски. В действительности она не собиралась протестовать. После утренних сюрпризов ей просто необходимо выбраться из дома, хранящего много мрачных воспоминаний.

– Мне бы хотелось увидеть остров, – сказал Рен, предоставив Эмме самой решать, куда везти его в первую очередь.

Она сочла, что прежде всего стоит посетить известняковые пещеры, расположенные на полпути между «Сахарной землей» и пляжами. По дороге она то и дело указывала на представителей местной флоры, поясняя:

– Вон то дерево с розовыми цветами называется красный жасмин, а эти длинные красно-оранжевые листья – кротон. – Они миновали заросли желто-фиолетовых цветов. – Это алламанда. У нее нет запаха. – Ей нравилось говорить о растениях, потому что это была безопасная тема, помогающая расслабиться.

– Вы удивительная. Все на свете знаете, – похвалил Рен, направляя двуколку под сень дерева и устраивая лошадь в тени. – Я впечатлен вашими ботаническими познаниями. – Он сорвал цветок с ближайшего куста. – Алламанда, значит?

– Да, но будьте осторожны! – Эмма поспешно выскочила из экипажа. – Он выделяет молочко, которое может обжечь до волдырей, если не будете осторожны. – Она отняла у него цветок.

Рен рассмеялся и поднял руки, показывая, что сдается.