Зависимость от тебя (ЛП)

— Это не мексиканский ресторан, где вы можете съесть бесплатные чипсы, а затем уйти. Хлеб стоит денег.

О, хлеб высшего сорта стоит денег! Кто бы мог подумать?

— В конце концов, вам придется сделать заказ.

Ло захлопывает меню и кладет руки на стол, схватившись за края. Он выглядит так, словно готов перевернуть эту чертову штуку. Я понимаю, что его отец сделал бы это. От этой мысли у меня перехватывает дыхание. Я не хочу их сравнивать. Когда-либо.

— Я сказал: — Дайте нам еще несколько минут. Разве я когда-нибудь намекал, что не буду платить?

— Ло, — предупреждаю я, костяшки его пальцев белеют. Пожалуйста, не переворачивай стол.

Официант бросает взгляд на руки Ло, а затем менеджер находит дорогу к нашему столику. Взгляды из других застеленных льном столиков со свечами переместились на нас, уставившись на это зрелище.

— Есть какие-то проблемы? — спрашивает менеджер, немного старше официанта, оба одеты в черную униформу.

— Нет, — отвечает Ло первым, убирая пальцы со стола. Он достает свой бумажник. — Мы бы хотели бутылку вашего самого дорогого шампанского с собой. После этого мы уйдем, — он протягивает менеджеру свою черную карточку American Express.

Официант с отвисшей челюстью выпрямляется.

— Это «Pernod-Ricard Perrier Jouet». Он стоит больше четырех тысяч долларов.

— И это всё? — говорит Ло, наклоняя голову, изображая шок.

Менеджер кладет крепкую руку на плечо официанту.

— Я прямо сейчас для вас всё устрою, мистер Хэйл.

О, он даже использовал его имя с кредитной карты. Бонусные баллы для него. Он уводит официанта с нашего поля зрения, и Ло выглядит так, словно готов свернуть шею цыпленку — или парню, который только что ушел, поджав хвост.

— Значит, мы здесь не будем есть, — говорю я, подводя итог тому, что только что произошло.

— Ты хочешь поесть здесь? — он почти кричит, расстегивая верхнюю часть своей рубашки с черным воротником.

— Не совсем.

Чем дольше люди смотрят, тем уродливее краснеют мои щеки.

Он закатывает рукава.

— Я понятия не имел, что уважение нужно заслужить в долбанном ресторане.

— Ты можешь перестать возиться со своей рубашкой?

— Почему? — спрашивает он, успокаиваясь. Он внимательно изучает язык моего тела. — Это тебя заводит?

Я свирепо смотрю на него.

— Нет. Это похоже на то, что ты вот-вот готов побежать на кухню и выбить всю дурь из нашего официанта.

Что очень комично. Ло избегает большинства драк и скорее закричит вам в лицо, словесно атакуя, чем нанесет удар.

Он закатывает глаза, но перестает возиться со своими рукавами по моей просьбе.

Проходит всего минута, прежде чем менеджер возвращается с золотой бутылкой и карточкой American Express. Ло встает, жестом велит мне встать, а сам хватает и то, и другое и выходит, бросая на всех обжигающий взгляд, даже на менеджера, который не сделал ничего, кроме как извинился и выразил благодарность.

Я засовываю руки в свое длинное шерстяное пальто.

— Нола не должна быть здесь еще час, — говорю я ему.

— Мы немного прогуляемся. Киоск с тако находится в десяти кварталах отсюда. Как думаешь, ты сможешь дойти?

Я киваю. Мои короткие каблуки уже застревают в лужах на потрескавшемся тротуаре, но я стараюсь не суетиться по этому поводу.

— Ты в порядке? — я спрашиваю его. Бутылка качается в его руке, но он тянется к моей другой рукой, крепко держа и согревая мою холодную ладонь.

— Я просто ненавижу это, — говорит он, вытирая вспотевший лоб. — Я ненавижу, что с нами все еще обращаются как с детьми даже несмотря на то, что нам уже за двадцать. Я ненавижу то, что мне пришлось вытаскивать свой бумажник и покупать уважение, — мы останавливаемся на перекрестке, большая красная рука мигает нам, приказывая оставаться на месте. — Я чувствую себя как мой отец.

Его признание застает меня врасплох. И его скулы заостряются, заставляя мой желудок подпрыгнуть. Он гораздо больше похож на Джонатана Хэйла, чем я когда-либо признаюсь.

— Ты не он, — шепчу я. — Он бы перевернул этот стол, а затем оставил персонал убирать за ним.

Ло на самом деле смеется над этим образом.

— Думаешь?

Знак меняется на «зеленый», и мы пересекаем дорогу с остановившимся движением, на улице выстроились машины с яркими фарами, светящими вперед и назад. Просто так упоминание о его отце повисает в воздухе, теряясь позади нас.

Я замечаю вдалеке киоск с тако, освещенный вереницей разноцветных огней. Через оживленную улицу расположен небольшой парк, и несколько детей школьного возраста окружают бурлящий фонтан, поглощая буррито. Я полагаю, мы вписываемся в эту демографию, но куда бы мы с Ло ни пошли, я всегда чувствую себя изгоем. Некоторые вещи никогда не меняются после окончания средней школы.

— Тебе холодно? — спрашивает Ло.

— Хм? Нет, я в порядке. Мое пальто подбито мехом.

— Мне оно нравится.

Я пытаюсь скрыть улыбку.

— Проверь бирку.

Он быстро отступает назад, нахмурив брови, и бросает быстрый взгляд.