Зависимые

Следующие три месяца она будет много работать, чтобы поменьше думать о своем поступке, в то время как ее муж уйдет в бессрочный отпуск.

Февраль за окном завывал и причитал, как вдова на поминках. Кирилл изучал ассортимент алкогольного магазина: ром, виски, вермут, коньяк, водка — и пытался сделать правильный выбор. Две бутылки виски — и домой, под одеяло.

Идея провести новогодние праздники в Швейцарии принадлежала Веронике. Она не хотела застолий у родителей и отказалась от встреч с друзьями. Пытаясь избежать длительного контакта с постояльцами отеля и женой, Кирилл в первый вечер на склоне подвернул лодыжку. Этот трюк он проделывал десяток раз, еще когда был женат на Ольге. Природная неуклюжесть.

В номере отеля стоял настоящий камин. Кирилл усаживался на ковре с бутылкой виски, ставил пластинку «Битлз» и вспоминал бабушкин дом. Печку. Холодильник «Бирюса»: нижние ящики с апельсинами и мандаринами, которые покупали еще в ноябре; верхние полки с банками зеленого горошка. Вспоминал деда с лопатой в руках, который пошел расчищать погреб от метровых сугробов: придерживаясь бабушкиного списка, он достанет банку соленых огурцов, помидоров, маринованных груздей и три банки компота.

Все каникулы, пока жена каталась на лыжах и заводила знакомства, Кирилл смотрел советские фильмы. Женя Лукашин выгоняет Надю из собственной квартиры. Людмила Прокопьевна рыдает в своем кабинете. Верочка читает чужие письма. В Москве 1975 года метель, а за окном отеля — швейцарские склоны, которые так нравятся Веронике. В те каникулы она, разговаривая по телефону с мамой, два раза сказала: «Мне кажется, у Кирилла депрессия». Способность ставить психиатрические диагнозы не входила в число ее талантов.

Кирилл тосковал: по шапкам-ушанкам, валенкам, рукавичкам из собачьей шерсти. По временам, когда поздравить соседей с Новым годом ходили в пимах по сугробам.

Тоска не имеет срока годности, и в Москву он вернулся с ощущением, что этот мир катится к чертям.

Прошел месяц, ситуация не менялась. Раз уж весь мир сошел с ума, ему остается только плыть по течению.

Есть люди, которые созданы для семейной жизни, но Кирилл себя к ним не относил. Первые недели после похода с Аней в бар он выпивал по чуть-чуть, но каждый вечер. Равнодушие Вероники удивляло, но приятно. Она избегала разговоров и прямых взглядов, блокируя вспышки гнева, а ему давая возможность не испытывать стыда. Пил Кирилл по большей части дома, зигзагами перемещаясь по квартире со стаканом в руках.

После новогодних праздников он начал выпивать и днем, а после первого февраля — и утром. Вероника уходила на работу в девять, оставляя за собой шлейф восточного парфюма. Кирилл принимал душ, одевался и шел до парковки. Делал пару кругов вокруг дома или доезжал до ближайшего магазина и возвращался домой.

В конце января, после того как Кирилл не ночевал дома две ночи подряд, Вероника заявила, что спать в одной постели с ним не будет, и вообще — спать он теперь будет на диване.

Диван стал лучшим другом Кирилла. Сережа почти не звонил, семейные проблемы затянули его с головой. Кирилл не вмешивался. Нужна будет помощь, попросит.

В морозилке лежали креветки — кинуть на сковороду, и через десять минут завалиться на диван с тарелкой и пузатым бокалом. На экране телевизора очередная серия «Во все тяжкие».

Кирилл пересматривал третий сезон. Через полчаса он вышел на балкон и закурил. Перед окном болтался мойщик на тросе. На любимом кресле лежал измятый Камю. Состояние перманентного опьянения позволяло Кириллу свободно перемещаться между сюжетами сериалов и книг, как мойщику между этажами.

Открыв страницу, он прочитал: «Всякий разумный человек так или иначе когда-нибудь желал смерти тем, кого любит». Это надо подчеркнуть и обдумать. Вернувшись на диван, Кирилл выпил еще, дочитал страницу и заснул.

Переполненный мочевой пузырь работает лучше будильника. Кирилл сходил в туалет и понял, что проголодался. Холодильник, кроме пяти упаковок обезжиренного йогурта, ничего не предложил.

Надев шапку и куртку, Кирилл неспешным шагом направился в ресторан. Вместо «Жеральдин» на вывеске прочитал «Жри один». Заказав стейк и виски, услышал свое имя. Прежде чем повернуться, он одним глотком осушил стакан и вытер рот салфеткой. За соседним столом сидел его знакомый из клиники. Бизнесмен, жена которого долгие годы была алкоголичкой и покончила с собой несколько лет назад. Его звали Валерием, он был старше Кирилла на одиннадцать лет. Высокий, полный мужчина с коротко остриженными седыми волосами. Выглядел он на свой возраст и мог быть привлекательным, если бы не мешки под глазами, из-за которых все его лицо становилось похожим на лицо алкоголика. Зубочистка в зубах, начатая бутылка водки и полный поднос закусок.

— Кирилл Мартынов, какие люди! — Валерий подошел к Кириллу протянул руку.

Рукопожатие получилось неловким, потому что руки тряслись у обоих.

— Сто лет, сто зим, — ответил Кирилл.

— Прошу присоединиться. Рассказывай, как дела, как работа?