Зависимые

Только Кирилл расположился на кожаном диване, как Валерий уже налил две стопки водки и протянул одну сотрапезнику.

Когда бутылка закончилась, Кирилл предложил пойти к нему. Живет он рядом, виски у него дома много, но главное — есть гитара.

Водитель Валеры довез их за две минуты, а следующие три часа они потратили на то, чтобы пить, слушать «Чижа» и по очереди играть на гитаре.

Валера начал дремать, Кирилл довел его до спальни, а сам лег на диване. Через пару минут его вырвало на ковер, и он заснул.

Крик Вероники подействовал не сразу: сначала Кирилл протер глаза и почувствовал, что сейчас его снова вырвет. Рвотная масса подступала к горлу, но он силой удержал ее. Волосы прилипли ко лбу, остатки предыдущей рвоты желтым пятном обрамляли рот.

— Кирилл, ты совсем охуел? — прокричала Вероника в третий раз, как будто весь накопленный гнев вырвался наружу. — Какого хрена в моей кровати валяется пьяный мужик?

Кирилл смотрел на нее снизу вверх и молчал. Если он откроет рот, его вырвет.

— Ну-ка вставай! — снова этот крик.

Вероника попыталась поднять мужа, но упала на диван.

— Кирилл, да что с тобой такое? — спросила она, вставая. — Кто этот мужик?

— Какой мужик? — спросил Кирилл, прикрывая рот рукой.

— Тот, что спит в моей постели!

Кирилл поднялся и приложил ладони к лицу. Вероника раздвинула шторы, открыла окно. Снежинки потерянно порхали в воздухе, подсвеченные светом из соседних домов. Хотелось пить, писать, умереть. Вероника стояла к нему спиной.

— Пошли, — сказала она, когда повернулась, — пошли в спальню.

Поперек кровати лежал Валера. Из приоткрытого рта вырывался храп. Вероника выжидающе посмотрела на мужа, потом присела на край кровати и ударила Валеру по лицу.

Неожиданно мощные удары привели его в чувства. Валера приподнялся на кровати и осипшим голосом сказал:

— Добрый вечер. А что здесь происходит?

Вероника бросила на него полный ненависти взгляд:

— Быстро выметайтесь, оба! Я сказала, быстро пошли вон из моей спальни!

Валера протянул руку:

— Валерий. Приятно познакомиться, мадам.

Дорогой измятый костюм. Багровое лицо. Вероника открыла окно и вышла из комнаты. Через десять минут, стоя в ванной, она услышала, как хлопнула входная дверь. Вероника выбежала в прихожую, потом на лестничную площадку, и увидела стоявших у лифта Кирилла и его нового знакомого. В руках мужа была бутылка виски и ключи от машины.

Покрасневшую кожу пощипывало от горячей воды. Вероника закрывала глаза и поворачивала кран, чтобы сделать температуру еще горячее. Зеркало запотело, вода пролилась через край на пушистый коврик.

Завернувшись в полотенце, Вероника прошла на кухню. От холодного воздуха из окна тело покрылось мурашками.

В раковине плавали окурки, покачивались, как бумажные кораблики на воде. На барной стойке осталось несколько бутылок виски, одна из них — полная на треть.

Дрожащей рукой Вероника налила полный стакан, выпила залпом. Опьянение наступило сразу. Через несколько часов непрерывных рыданий Вероника заснула, накрывшись одеялом с головой, ее бил озноб. Встать и закрыть окно сил не было. Последней мыслью перед тем, как заснуть, было разрешение самой себе страдать до конца жизни.

Три дня Вероника не выходила из дома. Температура не спадала. Когда на четвертый день отсутствия Кирилла зазвонил телефон, она была уверена, что звонят из морга — сообщить, где забирать тело.

— Ник, привет! Это я, — услышала она голос Кирилла и вздрогнула.

— Кирилл? — она посмотрела на часы. Четыре утра.

— Слушай, не могу долго говорить. Ты сейчас должна приехать по адресу, который я вышлю, и привезти столько наличных, сколько сможешь снять. Поняла?

Вероника встала, чтобы включить свет и ударилась о шкаф.

— Блядь, — прошептала она в трубку и потерла локоть. — Я никуда не поеду, я сплю.

Она отключила вызов и бросила телефон на тумбочку. Градусник и «Тизин» покатились на пол.

Телефон зазвонил снова.

— Вероник, послушай меня: я разбил машину, пьяный, и оказал сопротивление при задержании. Если ты не привезешь деньги, лишением прав я не отделаюсь. Клянусь, я буду тебе благодарен до гробовой доски.

— Отправляй адрес.

Голова была тяжелой и чужой. Прямо сверху ночной рубашки Вероника натянула джинсы и свитер, который пришлось заправить внутрь. Последний раз она съела кусок засохшего сыра двадцать часов назад.

Перед выходом из спальни встала на весы. Пятьдесят. Это в одежде.

Спустя два часа она стояла у ворот отделения. Из носа текло. Сигарет в машине не оказалось, воды тоже.

Каждые тридцать секунд Вероника доставала из кармана телефон. На фоне калифорнийских пальм высвечивалось время и погода. 6:45 и минус одиннадцать. Ветрено.

Кирилл вышел из отделения в одной толстовке. Борода стала длиннее и порыжела на концах. Он протянул руку жене, но она развернулась и пошла к машине.

— Шапку где-то потерял, — сказал Кирилл, сев на пассажирское сиденье.

Вероника завела машину, включила радио. Руки крепко обхватили руль.

— Ты на меня злишься? — спросил Кирилл.

— Кирилл, а где твоя машина? Ты правда сел за руль пьяным? — спросила Вероника и высморкалась.