Зависть: теория социального поведения

«Чем в большей степени длительное социальное давление ощущается как предопределенное, тем менее оно способно и обязано высвобождать силы для осуществления каких-либо практических изменений этих условий и тем больше оно выражается в лишенной позитивных целей критике. Характерной чертой этой особой формы «критики», которую можно обозначить как «рессентиментальную критику», является то, что никакое улучшение обстоятельств, считающихся нежелательными, не принесет никакого удовлетворения, как происходит в случае конструктивной критики, но наоборот, вызовет неудовлетворение, поскольку оно прерывает возрастающее удовольствие, проистекающее из деструктивной критики и осуждения. Аксиома, относящаяся более чем к одной из наших современных политических партий [это было написано в 1912 г.], состоит в том, что ничто не рассердило бы их больше, чем исполнение части их политических требований, и ничто не превратило бы в злобу их достоинство «фундаментальной оппозиции» так, как адресованное кому-либо из них предложение принять активное участие в государственных делах. Особенность «рессентиментальной критики» в том, что она не «стремится» на самом деле к тому, о чем она заявляет; не удовлетворяясь тем, что критикует любые меры, направленные на исправление вреда, она использует их в качестве предлога для обвинений общего характера»[338].

Терновый венец из золота: президентские выборы 1896 года в США в контексте зависти

Если политик, в особенности кандидат на высший государственный пост, хочет использовать завистливые побуждения своих вероятных сторонников, то особенно эффективный способ – это придумать пункт программы, который якобы способен решить массу проблем одним законодательным актом. Если этот пункт также связан с какой-либо сложной проблемой, по которой нет единого мнения даже у экспертов, то на стороне нападающего практически все преимущества. Его соперник, который сталкивается с морем злых, раздраженных и несчастных лиц и должен объяснить им, почему он считает этот закон нежелательным, бесполезным или преждевременным, оказывается в крайне неудобной позиции. Тем не менее при некоторых исторических обстоятельствах он может все равно одержать победу.

Хорошей иллюстрацией этого могут служить президентские выборы 1896 г. в США. Это один из немногих примеров, когда избирательная кампания почти полностью шла вокруг одного четко определенного вопроса, причем такого, какой, по меньшей мере по мнению одной из сторон, можно было бы решить принятием одного закона, который сделал бы всех равными в буквальном смысле: вопроса биметаллизма, или бивалютного стандарта. Это такой вариант денежной системы, когда золотая и серебряная монеты, соотношение которых установлено законом, являются платежным средством в сделках на любые суммы вне зависимости от их объема. Легко понять, что мишенями основанной на зависти политики должны служить оба наиболее важных драгоценных металла, однако зрелище сторонников серебра, претендующих на поддержку завистливых масс и клеймящих сторонников золота («золотых жуков»), крайне поучительно. Кроме эгалитарного подтекста – золото ничем не лучше серебра; человек с серебряными деньгами равен человеку с золотыми деньгами – политическая эксплуатация биметаллизма в конце XIX в. в Америке доказывает, что для мобилизации зависти не нужно явных или абсолютных различий или контрастов. Демагоги могут превратить даже технический, узкоспециальный экономический вопрос и оценку драгоценного металла в топливо для ожесточенной предвыборной кампании, основанной на классовых различиях и противопоставлении богатых и бедных. Теперь мы рассмотрим некоторые образцы избирательных речей в ходе президентской кампании 1896 г. в США.

Тридцатишестилетний Уильям Дженнингс Брайан был кандидатом от демократов. Он обещал избирателям восстановление биметаллизма, который существовал со времени появления доллара (1792) до 1873 г. Его противник-республиканец Уильям Маккинли не считал себя специалистом по финансовым вопросам, а также не считал эту проблему существенной. Вот образцы утверждений в поддержку кандидатуры Брайана: «Брайан представляет народ – бедных людей. Это борьба богатых против бедных. …За него проголосуют все, кроме представителей Уолл-стрит, корпораций и синдикатов». Так говорил лидер Американской федерации труда. Оратор от Союза маляров заявил, что выбор кандидатуры Брайана будет означать, что съезд (демократов для выдвижения кандидата в президенты) впервые за 25 лет был по-настоящему демократическим, потому что он пробил огромный клин «через обе партии… прямо противопоставив массы, с одной стороны, и классы – с другой…»[339]