Зависть: теория социального поведения

Так, современные неомарксисты объясняют не только религию, но и все критикующие зависть пословицы как уловки элиты, направленные на то, чтобы вечно держать угнетенных в подчинении. Сейчас невозможно выяснить, так ли это было, или же менее удачливые люди сложили пословицы, чтобы они, подобно бальзаму, сделали жизнь приемлемой. Что бы ни думать об удобствах и гуманности современной жизни по сравнению с прошлым, наша нынешняя цивилизация основана на необходимом минимуме сдерживания зависти, который нельзя считать лишним сегодня, когда человечество сталкивается со все более сложными проблемами. Всякий, кто критикует и подрывает «общество успеха», драматизируя различия между его удачливыми и неудачливыми членами, должен как следует подумать. Пока зависть и избегание зависти находятся в равновесии и пока в целом выражение и признание находит только та зависть, которая является легитимной и функциональной в контексте данной культуры и ее технологии, эффективность общества, его способность к изменениям, а также свобода действий его более изобретательных членов не подвергаются ограничениям. И семьи, и индивиды в определенной степени защищены от патологически завистливого человека. Официальная групповая мораль держит его в определенных рамках и угрожает изгнанием или иными санкциями всякому, кто, побуждаемый частной завистью, стремится повредить своим соплеменникам (посредством доноса, «дурного глаза», «черной магии» и т. п.).

Если, однако, в каком-либо обществе границы между частной завистью и оправданной завистью перестают быть определенными, то от этого могут произойти индивидуальные действия и социальные движения, приводящие к вредным последствиям для общества в целом. Дело в том, что как только определенно завистливый человек получает возможность стать судьей, парламентарием или лидером влиятельной политической партии, возникают такие социальные последствия, которые оправдывают изначальное недоверие людей к зависти. Зависть, когда ее намеренно используют в качестве излюбленного инструмента политической стратегии или тактики, резко отличается от той зависти, которая имеет дело преимущественно с бессознательным и от которой зависят бесчисленные мелкие нормы социального контроля, в значительной степени обеспечивающие предсказуемую и приемлемую социальную жизнь.