Зависть: теория социального поведения

1. Как показал Свенд Ранульф, эффективная система уголовного правосудия основана на повсеместной и латентной взаимной зависти, так что о преступлениях доносят даже тогда, когда доносчик никак не связан ни с деянием, ни с жертвой и не понес лично никакого ущерба. Однако одно дело – предложить вознаграждение за задержание и осуждение грабителя банков или убийцы и, может быть, даже использовать свидетельство его завистливого сообщника (что, как известно, случалось, например, тогда, когда сообщник не получал свою долю газетных заголовков после совместно совершенного преступления), и совсем другое – когда государство на самом деле обращается ко всем завистливым людям с предложением вознаграждения за донос на каждого, кто нарушает какой-нибудь закон, настолько пустячный и абсурдный сам по себе, что, не будь доносчиков, его давно бы не применяли. Убийство и серьезные преступления на сексуальной почве не являются нормой социальной жизни. Они не только редко происходят, но, как правило, с ними не требуется бороться с помощью института осведомителей. Представляется довольно сомнительным то, что полиция систематически подстрекает менее успешных проституток (т. е. тех, кто постарше) доносить на более успешных, чтобы решить проблему, которую она не смогла решить никаким другим способом. Кажется еще более сомнительным то, что в Соединенных Штатах Федеральная налоговая служба (а не городские налоговики и не налоговая служба штата) регулярно, не смущаясь, обращается с призывом доносить на каждого уклоняющегося от налогов ко всем завистливым людям и затем вознаграждает их за это. В конце концов, как бы кто-то ни хотел уничтожить или поставить в сложное положение другого, он не может просто обвинить его в убийстве: нераскрытых убийств не настолько много. Но если государство прибегает к завистникам для вынюхивания возможных нарушений в том, чем регулярно занимаются почти все его граждане – в заполнении налоговой декларации, т. е. если почти все население проносится в дар завистливому человеку в качестве потенциальной жертвы, это может означать только то, что правительство преувеличивает значение зависти. Завистливый человек знает, что своим доносом на коллегу или соседа он способен причинить им отнимающие массу времени и расшатывающие нервы затруднения, и, более того, он знает, что власти скорее поверят завистливому доносчику, чем его жертве, заявляющей о своей невиновности.

Вряд ли можно предположить, что лучшая и наиболее справедливая форма общества – это та, где достижение справедливости основано на максимуме активной взаимной зависти, хотя, с другой стороны, сомнительно, что какие-либо эффективные нормы социального контроля могли бы существовать среди совершенно неспособных к зависти людей.

2. Общество, которое отказывает в уважении завистникам, не обязательно является несправедливым. Ни парламент, ни суд не должны допускать, чтобы на них оказывала влияние точка зрения демонстративной зависти; они должны быть «слепы», а это как раз то, к чему не способны завистливые.

Общество, «очищенное от зависти»

Почти все утопии, в которых царит окончательный и всеобщий мир и довольство, так же, как и якобы «прагматичные» прогрессивные программы достижения гармонии в обществе, предполагают, что существует некий способ освободить человеческий род от зависти. Если бы только все имели уютные дома, были сыты, здоровы и с университетским образованием, то все конфликты, предрассудки и преступления, вызванные мотивом зависти, исчезли бы[404].

Это мнение отчасти связано с ошибкой, которую делают, когда обращают внимание только на то, что вызывает зависть, а завистника рассматривают как нормального человека, который, предположительно, перестал бы завидовать после исчезновения объекта зависти. Следовательно, происходит попытка устранить объекты для зависти или возвысить всех завистников до такого уровня, когда им больше нечему завидовать. Но поскольку обычно зависть в состоянии сама создавать для себя объекты и ни в коей мере не зависит от уровня неравенства, то такое решение ничего не дает.

Однако более важно то, что мечтать об обществе, лишенном зависти, – это значит пренебрегать тем, что без способности к зависти ни одно общество не смогло бы существовать. Чтобы иметь возможность функционировать в своем социальном окружении, индивид должен быть подготовлен к этому своим ранним социальным опытом, который неизбежно включает страдания и соблазны, связанные со способностью завидовать кому-то из-за чего-то. Действительно, его успех в качестве члена сообщества будет зависеть от того, насколько хорошо он способен контролировать и сублимировать это влечение, без которого, однако, он никогда не смог бы стать взрослым.