Зависть: теория социального поведения

Социальным и политическим фундаментом общества могут быть, вместе или по отдельности, самые разные представления и концепты, а также сопутствующие им эмоциональные состояния. Для консолидации людей существуют такие концепты, как прогресс, солидарность, честь, слава, любовь, религиозные идеи, представление об уникальной исторической миссии, и даже направленная вовне ненависть или питающееся завистью чувство неполноценности по отношению к другим группам. Но есть одно состояние, сделав которое своей официальной доктриной, ни одно общество не сможет прожить сколько-нибудь долго, и это взаимная зависть. Конечно, ее возможно использовать в качестве объединительного фактора, чтобы подготовиться к классовой революции и успешно осуществить ее, но как только это произошло, зависть обязательно следует сосредоточить на небольшом количестве «козлов отпущения» внутри общества, считающихся, возможно ошибочно, бесполезными, или, что еще лучше, отвлечь на группы и символы процветания, расположенные за пределами страны.

Глава 22. Теория зависти в человеческой жизни

Известно примерно три тысячи различных культур – от маленьких племен до высокоорганизованных цивилизаций. Социальные последствия эмоций зависти и страха перед завистью в разной степени встречаются в различных культурах; также невозможно провести прямую линию развития, ведущую от более завистливых культур к менее завистливым. Для существования общества и обеспечения функционирования важнейших социальных процессов требуется наличие у членов этого общества очень небольшого количества зависти. Зависть сверх этого минимума является излишком, который социальная система обычно способна «переварить»; он, однако, несомненно, приносит больше вреда, чем пользы с точки зрения потенциала развития и уровня жизни этого общества.

Не может быть особых сомнений в том, что мотив зависти оказывает сдерживающее воздействие на экономическое развитие: сегодня в отсталых культурах, так называемых развивающихся странах, имеется барьер зависти, но специальный учет зависти других людей встречается и в богатых, и в бедных странах. Частота, направленность и интенсивность взаимной зависти в обществе, или учет завистливых людей в культурном этосе, как можно легко показать, имеют очень мало общего с реальным уровнем неравенства, а также с богатством или бедностью конкретного индивида. Дифференциация персональных достижений и уровень, на котором культура допускает (или вознаграждает) социально значимые действия, приводящие к повышению жизненного уровня большинства, зависят от тех чрезвычайно важных в организационном, экономическом, политическом и техническом плане брешей, которые возникают в сети зависти, иногда, вероятно, случайно.

Если зависти или завистливому человеку удается институционализироваться (это относится в том числе к садистским нормам социального контроля и к тайным подрывным обществам), они представляют опасность для любой группы и любого общества. Зависть, по определению, угрожает любому индивиду, который никогда не может быть уверен, что где-то там завистливый человек не выискивает возможность отомстить ему за то, что его дела идут лучше. Этот страх не исчезает даже в сельских районах индустриальных стран. В Баварии и Австрии крестьяне все еще подмешивают в корм скоту «травку от зависти», чтобы защитить его от Verneiden (этот термин соответствует «завистливой магии» у примитивных народов). В округе Гмюнд в Каринтии про животное, отказывающееся от еды, говорят, что оно «подцепило зависть». Против этой болезни используют следующий заговор: «Поворотись, зависть,/охолони, зависть,/уймись, зависть»[528].

Из-за понятной и справедливой озабоченности завистью почти все из тех, кто ею занимался, не обратили внимания на ее необходимую функцию и на ту универсальную роль, которую она одна способна играть в социальной жизни. Даже те авторы, которые около 1930 г. изучали зависть и признавали за ней определенную позитивную функцию, – Свенд Ранульф и Эжен Рэга – не учитывали данных наблюдений за простыми обществами примитивных народов. Они воспринимали зависть лишь как желательное в некоторых случаях средство корректировки крайней роскоши, вызывающих раздражение антисоциальных установок и т. п. Они вряд ли понимали, как мало чувство зависти зависит от абсолютного уровня неравенства между людьми, от степени «роскоши» и т. п. и что на самом деле оно не зависит от этих факторов вообще. Там, где речь идет о том, чтобы удержать властителя, главу государства или магната от абсурдных расходов, зависть играет ничтожную роль – но она играет важную роль там, где кто-то чуть-чуть выбивается из общего ряда.