Зависть: теория социального поведения

В описании Кантом неблагодарности существенно замечание, что «действительно, в глазах общественности это крайне отвратительный порок». Никто не признает публично, что неблагодарность – это норма, и, как следствие, общественное мнение тоже этого не признает. Поразительно, что бесчисленные благотворители позволяют раз за разом убедить себя в том, что неблагодарность с вытекающей из нее ненавистью – это редкий, особый случай. Возможно, игнорируя неблагодарность, многие благотворители получают возможность вытеснить из собственного сознания свою зависть к кому-то. Если бы человек согласился с тем, что получатели его пожертвований на самом деле завидуют ему, он был бы вынужден признать, что и его собственные двусмысленные чувства по отношению к его благодетелям могут представлять собой нечто достойное презрения, т. е. зависть и ненависть. Поскольку большинство людей одновременно являются благодетелями и получателями благодеяний, они сохраняют воспоминания о более ранних благодеяниях, благодаря которым благодетель на протяжении своей жизни может переживать двусмысленные чувства.

Как в этом случае Кант объясняет постоянное возвращение неблагодарности?

Причина, по которой такой порок возможен, заключается в неверном понимании долга человека перед самим собой, когда он воображает, что не нуждается в благодеяниях, потому что благодеяния со стороны других делают его обязанным им; и он не будет просить о них, а предпочтет нести бремя жизни в одиночку, чтобы не переносить его на других и вследствие этого не оказываться у них в долгу: ведь он боится, что, поступая подобным образом, он опустится до уровня клиента в его отношениях с патроном, а это ужасно для его самоуважения.

Таким образом, согласно Канту, несдерживаемая благодарность возможна только по отношению к тем (предкам, родителям), чьи благодеяния неизбежно предшествуют нашим собственным. Но наша благодарность нашим «современникам» невелика – на самом деле, чтобы скрыть неравенство между ними и нами, она вполне может превратиться в свою противоположность, а именно в ненависть и враждебность.

Для Канта неблагодарность является отвратительным пороком не только потому, что из-за нее люди могут воздерживаться от благодеяний и, следовательно, уменьшать совокупную взаимопомощь (от которой не может отказаться полностью ни одна социальная система), но также и потому, что «человеколюбие здесь поставлено как бы на голову и отсутствие любви низводится до права ненавидеть любящего»[262].

Кант тем не менее считает – и опыт постоянно доказывает его правоту, – что зрелище неблагодарности не обязательно приводит к уменьшению благодеяний, поскольку благодетель «вполне может быть убежден, что само его пренебрежение к такой награде, как благодарность, только увеличивает внутреннюю моральную ценность его благодеяния».

Однако я добавил бы к этому, что продолжение благодеяний перед лицом враждебной неблагодарности служит только усилению накала неблагодарности и причин для нее – ведь донор демонстрирует, насколько он благороднее, великодушнее и неуязвимее, чем представлялся первоначально. Большинство наблюдений, сделанных между 1955 и 1965 гг. в регионах, получающих помощь от ведущих развитых стран, сводятся к экспериментальному доказательству максим Канта. Этот масштабный пример международной благотворительности является особенно ясным, потому что в эпоху холодной войны только суверенные правительства (в отличие от частных благополучателей) могут позволить себе немедленно проявлять демонстративную неблагодарность, почти пропорционально зависящую от объема полученной помощи.

До того как перейти к анализу «семьи зависти» и, следовательно, неблагодарности, Кант рассматривает также долг благодарности, косвенно затрагивая некоторые проблемы зависти. Кант делает заключение о том, что благодарность является моральной обязанностью, необходимой для существования мира в обществе, опираясь на тот неизбежный факт, связанный с нашим существованием во временном континууме, что «однако никаким вознаграждением нельзя рассчитаться за принятое благодеяние»[263].

Благополучатель в принципе не может отплатить донору, потому что тот с точки зрения заслуги обладает тем преимуществом, что он проявил благожелательность первым. (Показательно, что некоторые примитивные народы сумели создать способ одаривания, который устраняет проблему, связанную с тем, кто первый начал.) Кант считает благодарность не просто оппортунистическим принципом, обеспечивающим дальнейшую выгоду; с его точки зрения, уважение, оказываемое человеку вследствие его благодеяний, – это прямое требование морального закона, иными словами, долг. Но он идет даже дальше: «Но благодарность следует еще рассматривать особо как священный долг… нарушение которого… может в самом принципе уничтожить моральный мотив благодеяния. Ведь священен тот моральный предмет, обязательность в отношении которого не может быть полностью возмещена никаким соответствующим актом».