Завхоз снова в игре!

― Эй! — опять возмутилась Арнэль.

― Хватит кричать! — крикнула ей Жаклин, прижимаясь к Борисову.

Теперь она сияла.

― Ты станешь моим злейшим врагом! — крикнула Арнэль.

― А то ты пришла сюда меня сладостями угощать, — парировал Борисов.

― Я — меч Империи!

― И я один раз одолел этот меч, — нарочито скучающе бросил Борисов, призывая Хомяка.

Тот разожрался так, что брюхо волочилось по земле. Шерсть свалялась колтунами, покрытыми запекшейся кровью. Хомяк плюхнулся на зад, сыто рыгнул и наружу вылетела чья-то зеленая и волосатая рука, едва не задев Жаклин, упала под ноги Борисову.

― Спасибо, но я уже поел, — хохотнул Борисов.

Арнэль заткнулась, то ли срезанная репликами Фёдор Михайловича, то ли впечатленная появлением Хомяка. Хогвартс тоже постепенно оживал, горожане и войска, сидевшие по засадам, подтягивались к месту битвы. Борисов посмотрел на пленных, прищурился.

― В качестве жеста доброй воли я возвращаю Императору Ангабору рядовых легионеров. Без условий и выкупа, но без оружия.

― Император, несомненно, оценит ваш жест, — ответил Гость. — Думаю, он может стать началом крепкой и долгой дружбы между вашими империями.

Борисов тоже так считал, особенно, если Ангабор утихомирит свою воинственную дочурку. Дети богов не возмущались, Жаклин тоже вроде успокоилась. Можно было облегченно выдохнуть и немного расслабиться, мир с Империей означал возможность передышки, возможность наконец-то заняться важными и нужными делами.

В небе громыхнуло так, что все присели, и вспыхнул какой-то странный знак, в голове зазвенело.

Всем, всем, всем! Событие мирового уровня!

Проклятый богами Аргус Филч, король Альбиона, принес скверну в Триэм!

Во имя заветов Творца, Высший Пантеон объявляет о начале первого в истории крестового похода!

Все, кто помогут уничтожить Аргуса Филча — будут вознаграждены!

Все, кто помогут проклятому богами, будут и сами прокляты!

К оружию, дети богов и жители Триэма, пока зло не поглотило весь мир!

Борисов не стал оригинальничать и снова прохрипел свою же реплику, выданную им в прошлый раз:

― Вот дерьмо!

Часть 3 Консорт

Глава 1

*** Фсе видели?!!!!!!!!!!

*** Совсем разрабы офигели!!! Такой годный контент!!! Летом, когда все жопы на пляжахЪ греют!!!

*** Ничопля, нас — рать!

*** Секир-башка Филч! Во славу сисек Гермионы!

9 августа 1042 года, Хогвартс

― Воистину так, — печальным голосом согласился Гость. — Прошу прощения, но ввиду новых обстоятельств, я должен немедленно отбыть к Императору Ангабору.

Закутавшись в плащ, он крутнулся на месте и взмыл в небеса. Борисов же положил одну руку на Лобзик, который разве что кожу не обжигал ощущением опасности, а вторую на загривок Хомяка. Тот повернул к нему голову и Борисов с трудом сдержал дрожь — ведь налитые кровью и голодом глаза Хомяка находились вровень с его собственными.

Опасность, разумеется, исходила от легионов Империи. Положение неожиданно спасла Арнэль.

― Голос Императора объявил о перемирии на время переговоров! — крикнула она, и голос ее легко перекрыл шум многих тысяч людей и нелюдей. — Или вы хотите обесчестить своего Императора?!

Это помогло, общий накал, ощущаемый Лобзиком, резко упал. Тем не менее, большинство не означало, что все прислушались к Арнэль и донесся выкрик:

― Тавос объявил о том, что перед нами носитель скверны!

Борисов тихо выругался и дернул щекой. Вот тебе и мир с Империей! Да, Тавос пробился в Высший Пантеон во многом благодаря Темной Империи, но если та отвернется от него и откажется выполнять его волю, то, что помешает богу тьмы проклясть Империю? Борисов задумчиво хмыкнул, прикидывая варианты: раскол, гражданская война, падение Империи, и все они устраивали его — так как ослабляли Империю. Но все они также базировались на том маловероятном предположении, что Император ради дочери пойдет против бога-покровителя Империи.

― Объявил! — крикнула в ответ Арнэль. — Но разве это повод выставлять Императора — бесчестным лжецом? Король Альбиона Аргус Филч пообещал отпустить вас всех в Империю без всяких условий. Возвращайтесь, вставайте в ряды армии Империи и возвращайтесь искоренять скверну!

Борисов хотел было спросить, что за херню порет Арнэль, но Лобзик ощутил общее снижение агрессии и опасности. По сути, выигрыш был лишь тактическим, отсрочкой, но здесь, как никогда подходила поговорка про заглядывание дареному коню в зубы.

― Отправляйся с ними, — посоветовал он Арнэль.

― Нет! — вскинулась та, ожгла Борисова гневным взглядом. — Я дала слово!