Заводная девушка

– Ваша работа не служит прогрессу. Ваша работа отвратительна. Вы издевались над самыми беспомощными – над детьми. За это вы будете гореть в аду.

– Я делал то, что велел мне сам король. Король – наместник Бога на земле!

Ах да, Бог, к которому всегда можно воззвать, когда требуется оправдать бесчеловечные деяния. Не тот ли Бог велел сестре Сесиль подвергать ее учениц жестоким испытаниям? Не тот ли Бог объявил, что душа Клементины была недостаточно стойкой? Но это не ее Бог. Ее Бог такого бы не сделал и не потворствовал бы королю, чьи вполне человеческие руки пытались ее лапать.

– Король – всего лишь человек, как и все вы, – сказала Лефевру Вероника, продолжая безотрывно смотреть на него.

– Это касается прогресса человечества. Неужели тебе не понятно? – вкрадчиво спросил Лефевр, говоря непривычно высоким голосом. – Чтобы человечество продвигалось вперед, приходится жертвовать чьими-то жизнями!

Вероника смотрела в его глаза, налитые кровью:

– И вы сумели убедить себя в этом? В вашем праве умерщвлять обездоленных ради поиска способов продлить жизнь богачей?

Лефевр молчал. Да и что он мог ответить? Он лишь смотрел, и в его зрачках отражалась тьма.

– Мадемуазель, подойдите ко мне.

Голос ее горничной, которая шпионила за всем домом. Вероника имела все основания ненавидеть Мадлен.

– Не приставай ко мне! – огрызнулась Вероника.

– Прошу вас, мадемуазель, отойдите в сторону.

Мадлен шла к ней. Лицо горничной было окровавлено.

Обернувшись, Вероника увидела, как у нее над головой блеснуло лезвие ножа. Ее обдало ветром, мимо промелькнуло что-то темное. Послышался крик, сменившийся воплем. Лефевр медленно оседал на пол, задевая спиной и сбрасывая с полок стеклянные пузырьки и керамические горшочки.

Какое-то время Вероника лишь молча следила за бьющимся в судорогах Лефевром. Он безуспешно пытался зажать рану в груди. Лужа крови под ним становилась все шире. Краешком глаза Вероника увидела Жозефа, подошедшего к Мадлен. Лязгнуло что-то металлическое, брошенное на пол.

Снаружи послышался топот солдатских сапог и крики:

– Именем короля! Открывайте!

Но солдат послал не Людовик. Их послала мадам де Помпадур.

Глава 30

Вероника

– Понимаешь, я решила, что мне будет легче оказаться мертвой, чем живой.

Вероника сидела напротив Мадлен. Их разговор происходил в мастерской луврских апартаментов отца, среди вороха бумаг и валяющихся частей недоделанных устройств. Снаружи иногда доносились оружейные залпы. Где-то вдалеке били барабаны. Из помещений наверху слышались приглушенные голоса, прерываемые чьим-то возгласом. Рейнхарта вызволили из Шатле, но пока никто не знал, останется ли он жить.

Она смотрела на осунувшееся, немытое лицо Мадлен. Как же ей хотелось снова увидеть это лицо, невзирая на все, что она узнала о горничной!

– Я догадалась, что ты связана с полицией, и потому мне пришлось таиться даже от тебя.

Мадлен зажмурилась. Кожа вокруг глаз была воспалена.

– Я боялась, что вы догадаетесь. В свое оправдание могу лишь сказать: я считала, что так избегну худшего. Это был мой способ спасти Эмиля. – Она нервно шевелила пальцами. – А потом, когда я пожалела о своем согласии, мне уже не дали выбраться. Я попала в ловушку.

И об этом Вероника догадалась уже давно, увидев след от ожога. Она знала: Мадлен принуждают шпионить. Это объясняло очень многое в поведении горничной: скрытность, настороженность, недоговоренности. Потом Вероника нашла в камине обгоревшую записку с требованием немедленно отправляться в Шатле. Зачем еще горничную стали бы вызывать в полицейскую контору?

– Ты мне лгала? Всем нам.

– Да.

– Притворялась моей подругой.

– В этом я не притворялась.

Вероника вгляделась в лицо Мадлен: одна сторона была безупречно красивой, другая – изуродованной. Не этого ли «худшего» она стремилась избежать?

– Твой племянник до сих пор спит?

– Ненадолго просыпался, не понял, где он, потом снова заснул. Лефевр дал ему сильную дозу снотворного. За это, пожалуй, можно поблагодарить месье похитителя.

Они замолчали. Солдаты, посланные Помпадур, не спрашивали, кто смертельно ранил хирурга ланцетом, а лишь велели немедленно покинуть дом. Все вместе они вернулись в Лувр: приходить в себя и ждать.

Мадлен подняла воспаленные глаза на хозяйку. Вероника думала, что горничная станет просить прощения или продолжит рассказывать о себе, но она задала другой вопрос:

– Вы расскажете, как вам удалось сделать заводную девушку?

Вероника улыбнулась одними губами:

– Благодаря кропотливой работе и воображению. Так появлялось каждое изобретение отца. Людовик заказал ему автомат, способный по-настоящему двигаться, дышать и капать кровью из порезанного пальца. Вокансон безуспешно пытался это сделать. Отец принял у него эстафету и неделями трудился над механизмом, который позволял бы настраивать Посланницу. Словом, сделать пишущую куклу. Отец работал сутками, добиваясь, чтобы кукла дышала через мехи и проливала воду вместо настоящих слез… Как помнишь, поначалу я ему помогала. А потом я умерла.