Заводная девушка

Но ведь так оно и было. Сама того не желая, Мадлен проникалась к девушке все большей симпатией. Надо отдать Веронике должное: на прошлой неделе, во время их прогулки по настоящему Парижу, она не вздрагивала и не воротила нос от увиденного, будь то culs-de-jatte, тычущие культями в прохожих и выпрашивающие подаяние, или штабеля гробов на кладбище Невинных, где недавно умерших хоронили на костях прежних покойников. Разумеется, Мадлен не показала ей самые темные углы Парижа: банные дома и серали, удовлетворяющие любые пороки знати; трущобы, где целые семьи ютились в одной грязной, сырой комнатенке и где процветали болезни, а также публичные дома самого низкого пошиба, где собиралось и развлекалось парижское дно. Вероника оказалась сделанной из более крепкого теста, чем первоначально казалось Мадлен, а честолюбию и целеустремленности дочери Рейнхарта можно было только позавидовать.

– Да, Эмиль, мне начала нравиться эта девушка, но она не родня. Она не ты.

– Без тебя я здесь не останусь. Так и знай!

Мадлен показалось, что ее полоснули по сердцу острой льдинкой.

– Как понимать твои слова?

– А так и понимать. Возьму и куда-нибудь убегу с мальчишками. Мне здесь противно одному.

Она взяла племянника за плечи и наклонилась к нему:

– Эмиль, не смей так говорить! И не смей никуда убегать! Тебе нельзя уходить далеко от дома. Помнишь, о чем я тебе говорила? – (Эмиль попытался вырваться.) – Эмиль! В Париже кто-то похищает детей. Ты знаешь об этом?

Мальчик перестал сопротивляться и смотрел на Мадлен. Из глаз потекли слезы.

– Значит, правду говорят про чудовище, которое охотится за детьми на улицах?

– Эмиль, кто говорит?

– Ребята. Я от них слышал про чудовище. Он кровь пьет. По вечерам он садится в черную карету, запряженную черной лошадью, и хватает мальчишек прямо на улице.

Мадлен ощутила страх, мимолетный, похожий на прикосновение тонких крылышек мотылька.

– Эмиль, нет никакого чудовища! Слышишь? Никакого. Это просто выдумки. А вот коварных людей хватает. Поэтому прошу тебя, больше не заговаривай о побеге.

– Маду, ты знаешь не больше меня. И боишься, как и я!

Он зашелся кашлем.

Мадлен поднесла к губам племянника носовой платок.

– Я приду, как только смогу, и заберу тебя. Обещаю. Здесь я тебя не оставлю. – Она обняла Эмиля за тощие воробьиные плечи. – Я обещала твоей матери, что мы оба выберемся отсюда. А пока меня нет рядом, ты должен быть сильным. Повторяю: как только смогу, я вернусь за тобой.

Будь сильной. Сколько раз ей говорили эти слова? И в кого они ее превратили?

* * *

Мадлен возвращалась в Лувр. Туман рассеялся, обнажив закопченные стены домов и улицы, которые неведомо когда подметали. Высоко в небе висело белое солнце, похожее на жемчужину. Внимание Мадлен привлекла свежая афиша, наклеенная поверх заплесневелых бумажек. «Ярмарка Сен-Жермен» – возвещали жирные черные буквы. Мадлен совсем позабыла о праздничной поре. Как такое могло случиться? Она всегда с нетерпением ждала этих ярмарок, куда ходила вместе с Сюзеттой и Эмилем. Там можно было потанцевать, чем-нибудь полакомиться и посмеяться. Обстановка, нынче царящая в Париже, не очень-то располагала к праздникам и больше напоминала болезнь, расползавшуюся по городу; гнойник, готовый вот-вот лопнуть. И тем не менее Мадлен решила, что обязательно расскажет Веронике про ярмарку. Хозяйка наверняка захочет посмотреть на маски и пляски, на кулачные бои и пьяных гуляк, а также отведать ярмарочной еды.

Но Вероника была чем-то взволнована. Слова о ярмарке она пропустила мимо ушей. Девушке не терпелось поделиться какой-то новостью.

– Мадлен, мне нужно столько тебе рассказать. Месье Лефевр будет давать мне уроки анатомии и не только. Сам король настоял на этом. Отец согласился. Правда невероятно? Человек, обучающий короля, теперь берет меня в ученицы!

– Знаменательная новость, – ответила Мадлен, не разделявшая восторгов Вероники.

По ней, так не было ничего хуже уроков анатомии. Она вдоволь насмотрелась голых мужских тел, как живых, так и мертвых.

– Но я тебе еще не все рассказала. – Вероника схватила Мадлен за руки. Глаза девушки сверкали, щеки раскраснелись. Такие же неистовые всплески энергии Мадлен постоянно видела у Рейнхарта. – Отец согласился на мою помощь в исполнении королевского заказа. Король сам ему это предложил. Мадлен, его величество считает меня талантливой. Говорит, что у меня большие потенциальные возможности.

– Так и сказал?

«Потенциальные возможности… вот только к чему?» – подумала Мадлен. Она видела, как король смотрел на ее хозяйку. Этот взгляд был ей очень хорошо знаком.

– Мадлен, я думаю, это все изменит.

Возможно, так оно и будет.

– И теперь вы знаете, над чем работает ваш отец? Что они с месье Лефевром строят? – нарочито веселым тоном произнесла Мадлен. – А ваша помощь им какая будет?

Улыбка Вероники погасла. Девушка отвернулась:

– Этого я тебе рассказать не могу. Все это нужно держать в строжайшем секрете. Одно скажу: Мадлен, это нечто значительное. Это поднимет отцовскую работу на новый уровень, и мне здесь отведена особая роль.