Заводная девушка

Карета въехала в громадный внутренний двор, имевший овальную форму. Сам дворец располагался гораздо дальше и представлял собой внушительный замок вкусного медового цвета. Длинная дорожка вела к широкой террасе с фонтаном. За террасой на утреннем солнце серебрилось искусственное озеро. Все постройки поражали масштабностью, чтобы люди, снующие вокруг, казались скопищем ползающих муравьев, ничтожными и нелепыми на этих просторах достатка и роскоши. Карету Рейнхарта встретили драгуны, сопроводив к шлагбауму. Там у них проверили бумаги и пропустили на другой внутренний двор, где документы снова проверили. Наконец карета остановилась, дверца открылась, и Мадлен, утомленная поездкой, спрыгнула на землю.

Подошли солдаты в мундирах, чтобы помочь выгрузить машину, привезенную в двух ящиках, обитых парчой. Судя по напрягшимся лицам солдат, ящики оказались необычно тяжелыми. Миновав еще одни ворота, Мадлен с Рейнхартом очутились в самом дворце. Мадлен показалось, будто она попала в другую страну, а может, и в другой мир. Среди апельсиновых деревьев прогуливались придворные. Женщины ходили, держась за руки; их шаги были настолько маленькими и легкими, что казалось, они скользят на невидимых колесах. Их кринолины достигали ширины фиакра, а волосы, покрытые пудрой пастельных оттенков, были убраны в необычайно высокие прически, отчего придворные дамы казались на голову выше парижан. Их речь тоже отличалась. Обрывки разговоров, долетавших до ушей Мадлен, показались ей чуждыми. Таких слов она прежде не слышала. То и дело раздавались всплески смеха, звонкого и фальшивого.

Мадлен и Рейнхарта вели мимо сияющих золотом гостиных, по таким же золоченым галереям. Все картины на стенах имели позолоченные рамы. Даже конура, где сидела лощеная гончая, была покрыта золотом. И куда ни глянь – везде придворные в нарядах с кружевными манжетами, увешанные золотом и драгоценностями. Одни куда-то спешили, другие сбивались в кучки, третьи охорашивались, словно павлины. В крытом дворике изысканно одетый мужчина (не иначе как принц) позировал художнику, застыв в величественной позе. Вокруг него теснились глазеющие придворные. В другом таком же дворике женщины в зеленых платьях из чистого шелка разучивали какой-то танец.

Все это выглядело красиво, но Рейнхарт оказался прав: везде воняло. Может, от реки или дворцовых сточных канав, а может, и от людей. Откуда именно – Мадлен не знала, но вонь ощущалась везде, пробиваясь сквозь аромат духов и цветов. Ее поразила еще одна странность, которую она толком не могла себе назвать. Казалось, во дворце отсутствует что-то важное.

Доктор Рейнхарт, как оказалось, хорошо знал расположение дворца. Он указывал путь солдатам, которые катили ящики, снабженные колесиками. Они миновали еще один двор, где в серебристых кадках росли лимонные деревья. Оттуда поднялись по каменной лестнице. Мадлен хотелось зажать нос от резкого запаха мочи. На площадке их ожидали двое лакеев в ливреях. Эти люди сопроводили Рейнхарта, Мадлен и груз на галерею. Там тоже прогуливались придворные. Некоторые сидели в креслах, попивали вино и закусывали марципанами и засахаренными лепестками роз. Лакомства находились в золотых и серебряных коробочках. К одному стулу была привязана козочка с шелковой лентой на шее. Животное лениво грызло ножку стула. В углу в кресле, откинувшись на спинку, сидела женщина, а ее пышные юбки раздувались перед ней. Закрыв глаза, женщина стонала от боли. Мадлен не сразу заметила красные каблуки мужских туфель, торчащие из-под подола, и поняла: стоны вызваны отнюдь не болью. С галереи они прошли в другой коридор и очутились в ярко освещенном зале с обилием зеркал. От впечатлений у Мадлен кружилась голова, и зал она проходила как во сне.

Путешествие закончилось у двустворчатых дверей, по обе стороны которых стояли лакеи в голубых ливреях. Они распахнули двери. Мадлен увидела просторную гостиную с высоким потолком. Здесь господствовали два цвета: белый и золотистый. С потолка свешивалась тяжелая хрустальная люстра со множеством подвесок. Стены украшали малиново-красные и золотистые гирлянды. В комнате сидела красивая девушка в шелковом платье мятного цвета. Попугай на ее плече напоминал королевского пирата.

– А я все думала, когда же вы появитесь, – сказала она. – Говорят, вы приготовили нам зрелище.

Сверху послышался птичий крик. Подняв голову, Мадлен увидела ярко-красного попугая ара, устроившегося на раме картины. Заметив, что Мадлен обратила внимание на птиц, девушка надменным тоном пояснила:

– Я позволяю им здесь летать. Выпускать опасно, иначе улетят. – Она повернулась к Рейнхарту. – Так что вы намерены показать? Что в этих ящиках?

– Этого, мадемуазель, я вам сказать не могу. Я приготовил королю сюрприз.

– Но я же его дочь.

– Это тем более заставляет меня молчать, ваше высочество, – с улыбкой ответил ей Рейнхарт.