Заводная девушка

– Ни в коем случае, ваше величество, – покачал головой Рейнхарт. – Совсем наоборот. Она плачет.

Жанна слышала возглас Людовика. Так оно и было; она увидела это раньше придворных. В уголках кукольных глаз появлялись слезы, катившиеся по ее раскрашенным щекам.

– Черт возьми! – пробормотал Людовик, подаваясь вперед. – Она и впрямь плачет. У вас получилось. Вы создали куклу, которая не только пишет и дышит, но и плачет!

* * *

Жанна выжидала, пока любопытство придворных не будет удовлетворено полностью. Они толпились возле пьедестала, перешептывались, всматривались в фарфоровое лицо и заглядывали в полость на спине, где находился хитроумный механизм. Она спокойно смотрела, как Людовик взял доктора Рейнхарта за плечо и назвал часовщика гением, спросив, как тому удалось за столь короткое время создать это чудо механики. Доктор Рейнхарт не отвечал на его вопросы, а лишь улыбался. На фоне бледного лица улыбка скорее напоминала гримасу.

У некоторых придворных творение Рейнхарта вызвало не восторг, а оторопь. Они не приближались к пьедесталу, с настороженностью поглядывая на механическое чудо. Но только двое разделяли отвращение, испытываемое Жанной: ее горничная, сама казавшаяся застывшей куклой, и наставник короля, хирург Лефевр. Едва представление закончилось, Лефевр торопливо ушел. На его лице не было ни кровинки. Наверняка горничная и хирург задавались тем же вопросом, что и Жанна: зачем часовщик изготовил именно такую куклу? Зачем ему понадобилось воскрешать свою дочь?

Людовик подозвал одного из гвардейцев – высокого и тощего мужчину в ярко-красном мундире. Тот наклонился к королю, выслушивая распоряжение. Король указал на доктора Рейнхарта, затем на куклу. Гвардеец поклонился и ушел. Рейнхарту король сказал:

– Я хочу, чтобы это видели все. Кукла останется здесь, в моей часовой комнате. Завтра вы снова покажете нам вашу диковину.

– Непременно, ваше величество, – кивнул Рейнхарт. – Но кукле требуется надежное место для хранения, где никто не притронется к ней. – Он провел рукой по талии куклы.

– Что ж, это легко устроить. Я прикажу своим людям перенести ее.

– Я буду их сопровождать. Моя служанка Мадлен мне поможет. Механизм куклы предельно тонок и чувствителен. Обращаться с ней нужно очень осторожно. Никто не должен прикасаться к пьедесталу.

– Разумеется. – Людовик задумчиво потрогал кукольную руку, потом улыбнулся. – Честное слово, ощущение, как будто трогаешь настоящую руку.

– Да, – пробормотал Рейнхарт.

Он очень осторожно сложил кукле руки, наклонил ей голову, потом вновь накинул на нее покрывало.

– Это была ваша идея, mon cher? – непринужденно спросила Жанна, когда они с королем ужинали в его petits apartments.

Вместе с ними, на отдельном стуле, восседала Брийяна, белая ангорская кошка Людовика, которой он время от времени бросал кусочки мяса.

– Отчасти да. Мы много говорили о достижениях науки и о том, что может продвинуть ее еще дальше и понять принципы работы человеческого организма. Убедившись, насколько он искусен, я поручил ему создать автомат, способный превзойти творения Вокансона. У того автоматы могли лишь двигаться. А мне захотелось куклу, способную еще и дышать, плакать и проливать кровь. – Людовик бросил кошке очередной кусочек. – Воссоздать кровотечение Рейнхарту не удалось, зато он пошел дальше. Мне показалось, что его кукла способна думать. Знаю: невежественная толпа скажет, что мы зашли слишком далеко, возомнили себя богами и творим людей, будто какой-нибудь Прометей. Потому я и распорядился окружить мой заказ завесой тайны.

– Нет, mon coeur, я имела в виду другое: это вы пожелали, чтобы кукла была похожа на нее?

Людовик нахмурился и взял с блюда куриное крылышко в каштановой глазури.

– А-а-а, теперь понимаю. Нет, я просто предложил сделать куклу в виде девушки. Думаю, Рейнхарт уже сам решил придать ей сходство с Вероникой. После смерти дочери он сказал, что хочет посвятить автомат ей. Думаю, он изменил первоначальный облик, сделав куклу похожей на нее. Дань памяти, если хочешь.

– Любовь моя, а вам это не кажется несколько странным? Откуда у отца может возникнуть желание воссоздать умершую дочь в виде механической куклы?

– Ничуть, – пожал плечами Людовик. – Говорят, Декарт сделал автомат, похожий на его малолетнюю дочку Франсину.

– Я всегда считала это легендой.

– Возможно. Но многие так или иначе воссоздают образы своих умерших близких или любимых. Портреты, памятные вещи. Разве ты забыла, что я храню бюст Полины?

Нет, это она помнила очень хорошо. Бюст прежней любовницы Людовика украшал каминную доску в его личных покоях, и Жанну не раз подмывало швырнуть это произведение на пол.

– Нам полезно напоминать себе о смерти, – снисходительным тоном продолжал Людовик. – И о ценности жизни. Королева каждый день смотрит на belle mignonne, чтобы разум снова и снова убеждался в тщетности мирских благ.

– Да, конечно, – пробормотала Жанна, внутренне содрогнувшись.