Заводное сердце. Девочка из ниоткуда

Политехническая выставка. Лучшие достижения Цареградских инженеров в двенадцати павильонах по всему городу. Разумеется, впереди всех – Гильдия Мастеров со своими передовыми разработками и с самодовольством таких размеров, что для него впору строить отдельный павильон. Проклятые Мастера – Магистр сжал портьеру длинными пальцами – и эти их несбыточные идеи о совершенном мире. Миру не нужно совершенство, ему нужен порядок. Бдительное око, от которого не укроется ни одна поломка, и твердая рука, способная вовремя подтянуть нужную гайку или без сожалений заменить колесо, не подходящее к остальным по размеру.

Ему было двенадцать, когда Гильдия Мастеров объявила, что на Политехнической выставке представит первую и единственную в мире модель самоуправляемой фабрики. Дюжины машин, которые работают без участия человека. Штампуют, чеканят, обтачивают, раскатывают, сортируют. Сами – как единый слаженный механизм. Куда же денутся тысячи рабочих? Если верить Павлентию и его идеалистическим бредням, они должны заполнить институтские скамьи, но тогда у всех этих людей появится время думать. Разве это нужно государству?

Модель выставили в Манеже, и за день до открытия прошел слух, что Мастера покажут не только уменьшенную в тысячу раз фабрику, но и новое топливо, какого прежде не видели ни в Гардарике, ни во всем мире. Как же ему хотелось взглянуть на это чудо! Магистр увидел себя худощавым мальчишкой с всклокоченными волосами и тяжелым взглядом. Вот он сидит за столом в собственной мастерской в графском особняке и пытается довести до ума тяжелый боевой цеппелин размером с небольшую дыню. Но руки отказываются работать, а мысли в голове путаются от высокой температуры.

– Как жалко, что ты заболел!

– Софи! – Он хрипит и хватается за горло – болит нестерпимо. Младшая сестра стоит в дверях, одетая в светлое домашнее платье.

– Тсс! Не надо разговаривать, если тебе больно, – девочка подходит ближе. – Что ты изобретаешь? Опять боевой цеппелин?

– Угу.

Софи с минуту рассматривает маленькие бойницы в гондоле, стволы митральез и обшитый стальными пластинами баллон.

– Ох… – Она напускает на себя печальный вид и качает головой, разбрасывая по плечам каштановые кудряшки. – Значит, Китти снова не на чем будет кататься.

– Для твоих кукол я уже сделал целый поезд. И еще смастерю пассажирский дирижабль! – сипит мальчик. – Они будут летать по всему дому и пугать горничных!

– Обещаешь? – смеется Софи.

– Да!

– А я обещаю, что завтра расскажу тебе все, что увижу в Манеже. Все-все запомню и расскажу. Каждую мелочь. Честное слово, птенчик, ты как будто сам там побываешь. Ты ведь знаешь, память у меня очень хорошая.

Девочка обнимает брата за шею, и ему кажется, что жар на мгновение отступает, что проходит колючая боль в горле. От Софи пахнет хлопком, печеньем с корицей и ландышами.

Магистр отошел от окна – вместо предрассветного города он снова видел взрыв. Красно-синее зарево, облака дыма и пыли. От Манежа в тот день не осталось ничего; все, кто был внутри, – погибли. Софи и ее гувернантка приехали одними из первых – маленькая графиня очень боялась пропустить начало.

Говорили, что взрыв случился из-за хваленого алхимического топлива. Суд признал, что виной всему – трагическая ошибка, но Магистр готов был поклясться, что Мастера просто не удосужились как следует испытать свое изобретение. Им не пришло в голову, что их расчеты неверны, а идеи опасны.

Манеж отстроили заново, но Мастерам доверяли все меньше. По стране, словно плесень, поползли толки – Гильдия готовит переворот. Когда неизвестный яд унес жизнь Императора, никто даже не сомневался, что убийца – Мастер и главный королевский советник Светозар Пламенев.

За дверью скрипнули половицы. Кто-то стоял у входа, но постучать не решался – только дышал часто, испуганно.

– Если у вас какие-то бумаги, – проговорил Магистр, растягивая слова. – Просуньте их под дверь и не тревожьте меня.

По начищенному полу тут же скользнул плотный белый конверт, торопливые шаги удалялись в сторону лестницы.

– Так… – Магистр подобрал письмо и опустился в кресло. – В четвертом часу утра князь Кручинин переведен на новое место и уже начал работу с чертежами… Оборудование, которое он запросил, будет доставлено не позднее второго декабря…

Магистр расправил плечи и улыбнулся. Осталось подождать совсем немного – и он получит желаемое. Как и всегда.

– Маринетта, милая, какое счастье, что ты зашла! – Павлентий бросил перо и вскочил из-за стола. – Я думал, что не увижу тебя до бала.

В кабинет вошла белокурая женщина. Большие голубые глаза, румянец на щеках, полные губы – могло показаться, что они с Императором родные брат и сестра. Гостья несла в руках не то книгу, не то журнал и не могла скрыть беспокойства.

– Доброе утро, мой дорогой! – Женщина присела в реверансе, придерживая легкое белое платье. Она говорила с едва заметным акцентом.