Завоевание рая

Лила невыразимым взглядом посмотрела на царицу из-под своих длинных ресниц. В нем была смесь хитрости, любопытства и беспокойства: это был открытый и проницательный взгляд, старающийся разгадать тайну и прячущий затаенную мысль.

— Покинем эти места, догоним наш конвой, моя божественная подруга, — сказала она, минуту спустя. — Мы здесь одни, а варвары, которых ты боишься, слишком близко.

— Это правда, едем! — сказала Урваси, бросив последний взгляд на Мельяпор, где теперь победоносно развевался белый французский флаг.

Глава XIII ЭСКАДРА

— Дорогой Кержан, объясните мне, пожалуйста, — если вам удалось понять это — порядок чиноначалия в правительстве Индии. Несмотря на все усилия, я не могу разобраться в нем. Только и слышишь, что субобы, набобы, падишахи, раджи да магараджи… Значит, всякий в этой прекрасной стране — царь?

Этот вопрос задал Бюсси своему другу Кержану, сидя в изящной коляске, которая мчала их на «Королевский Бег» — модное гулянье.

— Я горжусь, что могу ответить вам, — сказал Кержан. — Как прикажете начать: сверху или снизу?

— Мне кажется, что логичнее начать сверху!

— Будь по-вашему! Только неизвестно хорошенько, что в данном случае важнее — верх или низ. Ну так вот: прежде всего существует падишах, или Великий Могол, которого мы называем императором. Это, так сказать, монарх Индии, верховный судья, царь царей. Все от него исходит и к нему возвращается. Его резиденция там, у черта на куличках, в Дели, великолепном, но наполовину разрушенном городе. Теперешний Великий Могол называется Ахмед-Шах. Двор его — место козней и заговоров; он держится за свой престол, который многие оспаривают, не считая маратов и других.

— Я понимаю, что такое Великий Могол, — сказал Бюсси. — Это — гвоздь всего, вершина довольно зыбкой пирамиды.

— Вот именно. Но один человек не может управлять такой непокорной и обширной страной, почти в половину Европы. Поэтому-то она разделена на субобства, или губернии, управляемые субодарами, которых мы для краткости называем субобами.

— Теперь я вникаю: губернии оказались, в свою очередь, тоже очень большими; и их разделили на провинции, отчего и появились набоб.

— Точно так. Субобы и набобы, прежде простые офицеры Великого Могола, стряхнули с себя, насколько возможно, его иго и стали настоящими королями, имеющими свой диван, визирей, армию и казну. Политика, в сущности, самая простая — собирать налоги. Набоб обворовывает субоба, который обкрадывает императора. Последний часто прибегает к войне, чтоб получить деньги.

— По-видимому, по части заговоров и козней дворы набобов и субобов не уступают двору в Дели.

— Вы не можете себе представить, что это за плуты, — сказал Кержан, смеясь. — Они проводят время в том, что режут друг друга.

— Но какое место занимают индусские принцы на этой шахматной доске? Это меня интересует больше всего.

— Ах, сейчас: видите ли, победителей меньше, чем побежденных, приблизительно один на десять; и они не могут занять всей страны. Как вам известно, до завоевания Индия была разделена на множество больших и маленьких царств. Мусульмане оставили те, которые согласились быть данниками Великого Могола и признать его владычество. Если цари хорошо платили, что всегда стояло на первом плане, то им предоставляли царствовать, как им заблагорассудится, в их государствах, иногда равнявшихся величиною Франции, иногда состоявших только из одного города. Отсюда произошли раджи и магараджи: цари и царьки.

— Благодарю, — сказал Бюсси. — До сих пор я знал только сказочный и священный Индостан, поэзия которого привела меня в такой восторг; и я думал, что найду все в таком же виде.

— Я не такой поэт, как вы, — сказал Кержан. — Я разделяют мнение Великого Могола: дань — прежде всего. И я думаю нажить себе хорошее состояние в этой чудесной стране. Однако, благодаря вашему уроку истории, я совершенно забываю смотреть на прекрасных дам.

«Королевский Бег» был расположен вдоль вала, на взморье. Здесь встречалось все высшее общество, и трудно было представить себе более великолепную прогулку. Сюда съезжались, когда солнце садилось за город и роскошная зелень садов, аллей, огромные пальмы, возвышавшиеся над стенами, кокосовые деревья, прекраснее, чем где-либо, освещенные сзади, ярко и свежо вырисовывались на темно-синем небе, производя неподражаемый эффект. По другую сторону тянулся лазоревый океан, а на взморье, которое казалось усыпанным золотым песком, беспрерывно лился каскад серебристых волн.