Завоевание Туркестана. Рассказы военной истории, очерки природы, быта и нравов туземцев в общедоступном изложении

Красноводский отряд собирался в Чикишляре на берегу Каспийского моря, куда заранее были перевезены с Кавказа войска и согнаны верблюды, собранные по берегам реки Атрека. От бескормицы верблюды оказались очень слабы, почему состав отряда был доведен до возможно малых размеров: 12 рот кавказской пехоты, 400 казаков, 16 орудий, ракетная команда и саперы, а всего 2200 человек и 500 лошадей, – под общим начальством полковника Маркозова, кавказского служаки. Путь им предстоял дальний, 800 верст, в том числе более 700 верст пустыней. Благословясь, головной эшелон выступил из Чикишляра 19 марта и сразу же углубился в песчаную пустыню. Отряд должен был двигаться частями, поэшелонно, делать в день по 2 перехода: один утром, другой вечером, перед ночлегом у колодцев долго не стоять, сберегая корм для последующих эшелонов. Тем не менее, половину пути отряд Маркозова прошел благополучно. Но недели через две наступила жара, которую в это время нельзя было еще ожидать. Вместо песчаных бугров начались высокие крупные холмы известковой пыли, покрывавшей густыми облаками все окрестности. Люди и животные задыхались на ходу, запасная вода быстро испарялась, а в свежих бурдюках портилась, издавала неприятный запах. Но переходы не так еще были утомительны, как уход за верблюдами: придут на привал, сейчас же отряжается команда отогнать верблюдов на пастбище, животные разбредутся на несколько верст, надо за ними бегать по сыпучему песку, между буграми, и это в самый солнцепек, когда сдавлена грудь, сохнет горло и язык. Тем не менее, хотя с трудом и малыми частями, но в половине апреля отряд Маркозова стянулся у колодцев Игды, за 450 верст от Чикишляра. Дальнейший путь также пролегал по безводной пустыне, но в отряде никто не знал, как велико расстояние до ближайших колодцев Ортакуй. В степях расстояние измеряют «мензилями», т. е. переходами, но каждый считает мензиль по-своему: 20, 30 верст и более, как кому вздумается. Проводники говорили, что до следующих колодцев 3 мензиля, и наши поняли так, что верст 60, не более 70, почему Маркозов и распорядился, чтобы конница прошла это пространство с одним ночлегом. 18 апреля в 12 часов ночи казаки сделали 20 верст и на другой день обогнали первый эшелон пехоты, выступивший раньше. На этом переходе они потеряли последние силы. Жара стояла страшная, к полудню термометр показывал 52°, после чего лопнул. Лошади едва двигались, их большей частью вели в поводу, каждая сотня растягивалась на 2, на 3 версты. Вечерний переход был еще тяжелее, и люди вязли по колено в известковой пыли, стоящей густым облаком и застилавшей глаза, во рту какая-то каша, нос буквально забит. Сквозь эту непроницаемую мглу солнце казалось неподвижным, раскаленным ядром, лишенным лучей. Обессиленные казаки сваливались в изнеможении с седел, шедшие пешком останавливались. Многим надо было оказать медицинскую помощь, причем особенно благодетельно действовал коньяк, глоток, даже несколько капель оживляли каждого, хотя бы на короткое время. В полночь главный наш проводник Ат-Мурат выразил сомнение, не сбился ли он с пути. Маркозов остановил казаков и послал Ат-Мурата с фейерверкером Гайнулой, из татар, разведать дальнейший путь. Прошло мучительных три часа. Ночь была невыносимо душная, многие не могли сказать слова, воды при колонне не осталось ни капли. Тогда стало очевидно, что двигаться вперед безрассудно, если же повернуть назад, то можно было рассчитывать напиться воды у пехоты. Маркозов так и сделал: казаки повернули обратно, а в задние эшелоны было послано приказание вернуться к колодцам Игды. Обратный путь был еще ужаснее. С восходом солнца жажда усилилась, лошади падали уже десятками, люди бросали фураж, сухари, одежду, патроны, даже ружья, дальше стали раздеваться, швырять одежду. Одни зарывались в песок, чтобы из глубины вдохнуть воздуха, другие в забытьи бродили по сторонам, точно отыскивая воду. Наконец в 11 часов казаки добрели до кабардинского лагеря, где им дали по крышке воды. Отсюда их повернули в сторону, к колодцам Бала-Ишем.

В пехоте эти дни были не лучше. Во главе первого эшелона шла сборная рота, составленная из самых выносливых людей, которые могли бы подать своевременно помощь коннице, но на втором переходе и здесь осталось не более шести человек, способных нести службу, остальные или разбрелись на поиски, или лежали в изнеможении и просили пить, а 7 человек свалились без чувств. За ними ухаживал священник Бекаревич, чем и спас их от явной смерти. Только вечером того же 19 числа доставили воду из колодцев Бала-Ишем, а на другой день сюда передвинулся и весь первый эшелон. Возвратившиеся с последней казачьей стоянки Ат-Мурат и Гайнула сообщили, что до колодцев Ортакуй оставалось не более 10 или 15 верст.

Стоянка у колодцев Сенеки после 92 верст безводной пустыни