Завоеванная инопланетным воином

Зои ахнула, бедра дернулись, когда его рот опустился на ее раскрытое лоно. Она попыталась сжать ноги, но Рен крепко держал их на месте.

— О Боже мой, не надо… не надо… О, не останавливайся! — она откинулась назад с хриплым стоном.

Ее запах и вкус доминировали над его чувствами. Он хотел сделать это с ней с того момента, как увидел это по телевизору, представлял, но его воображение не могло передать, насколько невероятной была реальность — не только ее вкус, но и реакции, то, как все ее тело откликалось на движения его губ и языка. Зои не показала ни одной из тех пустых реакций, которые он видел у мужчины и женщины по телевизору. Она ожила от его прикосновений.

Он исследовал ее своим языком, жадно лакая нектар, осыпая мягкую, скользкую плоть своим вниманием.

— Рен! — закричала Зои и дернула бедрами, когда его язык прошелся по верхушке ее лона.

Он сделал паузу, оглядывая ее тело, чтобы понаблюдать за выражением лица, и снова щелкнул языком по тому же месту. Она дернулась и издала приглушенный стон. Он заурчал от удовольствия.

Отпустив ее запястья, он положил руки ей на грудь, поглаживая большими пальцами соски. Она накрыла его руки своими и выгнула спину. Ее бедра двигались волнами, требуя большего — больше давления, больше его рта, больше его. Он не заставил ее ждать. Рендаш прильнул к крошечному бутончику, который доставлял ей столько удовольствия, и пососал.

Тело Зои напряглось, а потом задрожало под ним. Ее крики удовольствия наполнили комнату, когда она начала крутить бедрами у его рта, и протянула руки к его голове, сжимая гребни и причиняя острую боль коже головы, но ему было все равно. Намек на боль возбуждал его. Он лизал, покусывал и сосал, не желая упускать ни капли ее сладости, пока она кончала.

Самозабвение, с которым она полностью потеряла себя, не походило ни на что, что Рен когда-либо испытывал. Алигариицы, как мужчины, так и женщины, были гораздо более сдержанными, и женщины получали стимуляцию только во время полового акта. Это — как и все остальное на этой планете — было для него чуждым, но восхитительным. Зои плыла по океану удовольствия еще до того, как он вошел в нее.

Невозможно было подобрать слов, насколько это возбуждало его.

Рендаш продолжал ласкать ее лоно, пока она отходила от кульминации. Он наблюдал за ней все это время. Зои запустила пальцы в волосы, откинула их с лица и удовлетворенно вздохнула. Наконец, она подняла голову и встретилась с ним взглядом.

Рендаш неохотно оторвался от ее лона и облизал губы. Он убрал верхние руки с ее грудей и оперся ими о кровать, приподнявшись над ней и поставив ноги на пол.

— Никто никогда не делал этого со мной, — сказала Зои. В ее голосе была застенчивость, которой Рендаш раньше не слышал, которая делала ее слова искренними для него. Иначе, как он мог поверить, что мужчина будет настолько глуп, чтобы отказаться от подобного опыта?

Ее запах все еще сводил его с ума, а вкус только усилил его голод. Эрекция пульсировала в штанах, напоминая о глубокой, отчаянной боли.

— Ты нужна мне, Зои, — прохрипел он. — Ты хочешь большего от меня?

Зои села, обняла его за шею и прижала ладонь к его щеке. Он знал, что ей трудно видеть в темноте, но она посмотрела прямо в его центральные глаза.

— Я вижу. Ты мне тоже нужен, Рен.

Он наклонил голову вперед и, закрыв глаза, поцеловал ее. Она ответила на поцелуй с таким же пылом. Он опустил нижние руки к брюкам и расстегнул их, спуская с бедер, прежде чем выпутать по очереди каждую ногу и избавиться наконец от стесняющей его одежды. Освобождение члена принесло облегчение, но лишь незначительное. Его боль требовала разрядки другого рода.

Зои убрала ладонь с его щеки и крепче обняла за шею, притягивая для более глубокого поцелуя.

Рендаш обнял ее и поднял с кровати. Ее горячая, скользкая плоть прижалась к его животу, когда он повернулся.

Зои резко вдохнула, откидывая голову назад. Она обхватила ногами его талию и крепче прижалась к нему.

— Что ты делаешь?

— Я хочу видеть тебя, — он обхватил свой член одной из нижних рук и направил кончик к ее лону. — Я хочу видеть твое лицо, когда мы сольемся.

Ее глаза расширились, а бедра задвигались, как будто она хотела большего от него.

— А что насчет… защиты? — спросила она.

— Защита от чего, Зои?

Она прикусила губу и отвела взгляд, лениво играя пальцами с прядями его гребней.

— Защита от беременности, болезней — я не думаю, что у кого-то из нас они есть, но ты знаешь, что-то в этом роде? — она взглянула на него. — Можем ли мы… вообще иметь ребенка?

Он не смог удержаться от улыбки, прикоснувшись пальцем к ее щеке и снова повернув ее лицом к себе.

— Мой найрос уничтожает болезни, даже те, которые мне чужды. Что касается потомства… Мы — разные биологические виды. Мы не можем произвести потомство, Зои.

— О, — она нахмурилась.

— Это тебя огорчает?

Хотя было трудно разглядеть едва заметное изменение выражения ее лица в тусклом освещении, щеки Зои потемнели.

— Нет. Думаю, сейчас это хорошо, да?