Завоеванная инопланетным воином

Вскоре после этого в ванной включился душ, которому предшествовал короткий скрип — вероятно, это Зои крутила ручки управления. Рен прислушался к журчанию воды и заставил себя отвлечься от мрачных мыслей о том, как все могло пойти не так.

В конце концов, душ выключился, и Зои вышла немного позже, одетая только в полотенце. Ткань была недостаточно большой, чтобы полностью прикрыть ее, и края расходились от того места, где она была скреплена на груди, открывая живот и бледную, соблазнительную ногу.

Несмотря на эту заманчивую демонстрацию, его внимание привлекло не ее тело.

Рен вскочил на ноги, широко раскрыв глаза.

— Что случилось с твоими волосами?

Она подняла руку и коснулась коротких, влажных, рыжевато-золотистых локонов. До того, как она вошла в ванную, ее темные волосы каскадом ниспадали до середины спины. Ему нравилось видеть, как они прикрывали ее плечи и грудь, нравилось проводить по ним пальцами.

Теперь ее волосы были на много тонов светлее, с тем же рыжеватым оттенком, и едва доставали до подбородка. Часть их была зачесана на лоб, короче остальных, касаясь ресниц.

— Плохо выглядит? — спросила она с робостью в голосе, которой он никогда раньше не слышал.

Он сократил расстояние между ними. Из ванной донесся запах неизвестных химикатов, и он уловил этот же запах от Зои. Протянув руку, он взял прядь ее волос между пальцами. Изменилась даже текстура: разница была едва ощутимой, но он заметил ее.

— Что ты сделала? — тихо спросил он.

— Я изменила их, чтобы люди не узнали меня, — она подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Следы уже пролитых слез были заметны в ее покрасневших глазах и легкой припухлости вокруг них.

Он внезапно ощутил пустоту в груди, а затем, казалось, она сжалась сама по себе, как взорвавшаяся звезда, оставившая после себя черную дыру. Это была его вина. Ей пришлось измениться из-за него, из-за его вмешательства в ее жизнь. Потому что он не проявил бóльшую осторожность.

Но это было больше, чем просто ее волосы, намного больше с самого начала. Это было просто визуальным, физическим воплощением всего, от чего она отказалась ради него. Зои не считала свою жизнь хорошей, но она принадлежала ей. Она бы поняла это, нашла бы свой путь. Он забрал у нее все.

И даже если было еще не слишком поздно изменить курс, Рен не смог бы заставить себя отпустить ее.

Она проложила себе путь к нему, в его жизнь, в его разум, в его самые сокровенные желания. Она была такой же частью его, как его руки и ноги, его глаза, его сердце, его найрос. Она была его. Потерять ее…

Он должен был быть готов к этому. Должен был принять такую возможность несколько дней назад. Потеря близких людей была постоянной угрозой на протяжении всей его жизни, и он всегда принимал этот риск как неизбежную истину. Никогда не было причин противиться этому, никогда не было причин отвергать это, но даже малейшая мысль о потере Зои была достаточно тяжелой, чтобы раздавить его.

— Ужасно, не так ли? — спросила она, отворачивая лицо.

— Я вижу тебя, — он обхватил ее щеку и вернул ее лицо к своему. — Я всегда буду видеть тебя, куния. И ты прекрасна.

Улыбка Зои загорелась в ее глазах за мгновение до того, как медленно растеклась по губам. Она положила ладони ему на плечи, и Рендаш наклонился ровно настолько, чтобы обнять ее, оторвать от пола и притянуть к себе.

Их губы встретились в крепком поцелуе, нежном и грубом одновременно, наполненном невысказанными словами. Ее пальцы погрузились в его гребни, и она обвила ногами его талию, когда он понес ее к кровати. Положив ее, он отодвинулся, полотенце разошлось в стороны, обнажив ее пышные формы. Зои лежала перед ним, такая прекрасная, она была всем, чего он желал, и все остальное исчезло из его сознания.

Он боготворил ее тело от пальцев ног до макушки, проводя губами и ладонями по мягкой, чувствительной коже, задерживаясь на каждом месте, вызывающем у нее реакцию. Она принимала его внимание без стыда, без смущения и ласкала его тело с таким же благоговением. Когда он скользнул в ее тепло, Зои приветствовала его.

По мере того, как росло их удовольствие, он видел отражение всей вселенной в ее глазах — всю радость, все возможности, все хорошее, обнадеживающее и доброе. Он видел Зои. Его Зои. Его куния.

Когда они достигли кульминации вместе, это было слияние двух душ, двух существ, принадлежавших друг другу и нашедших друг друга, несмотря на невообразимые расстояния между звездами и галактиками, разделявших их.



Потом они лежали вместе, Зои — на груди Рена, их тела все еще были соединены. В тот момент он без всяких сомнений знал, что место не имеет значения. Пока она с ним, он будет счастлив.

Зои положила голову ему на плечо, лениво проводя кончиками пальцев по чешуе и шрамам на его груди. Ее пальцы замедлились, и она положила ладонь ему на сердце.

— Я не думала, что это возможно за такое короткое время, — тихо сказала она, — но я люблю тебя. Я хотела сказать тебе, хотела, чтобы ты знал, на всякий случай… — она потерлась о него щекой. — Я хотела, чтобы ты узнал, прежде чем уйдешь.