Завоеватели

думать, что делать с ним дальше. Ничего не придумав,

он наморщил лоб и обратился за советом к сторожу.

- Вот, Педро, какие дела бывают на свете, - жало -

но заговорил он. - Куда же нам его девать?

- Окрестить его надо, дон Антонио, а то, пожалуй

умрет некрещеный, - посоветовал сторож. - Я буду кре -

стным отцом, а крестную мать я сейчас найду.

Минуты через три Педро вернулся с пожилой женщ-

ной, лет сорока пяти. Тетка Кармен бережно взяла ре-

бенка из рук отца Антонио, внесла его в церковь, при-

подняла над купелью, священник попрыскал на новорож-

денного водой, посыпал его солью, произнес полагаю-

щиеся молитвы, дал ребенку имя Франсиско, и крещение

было кончено.

Тут-то и началось самое трудное.

Тетка Кармен передала младенца дону Антонио и на-

правилась к двери. Дон Антонио крепко прижал х груди

маленькое тельце и не решался двинуться с места, боясь

уронить свою ношу. Бритые губы его кривились и дро-

жали, как будто он собирался заплакать.

- Куда же ты, Кармен? - крикнул он вслед уходив-

шей женщине. - А я -то как же? Куда я с ним пойду?

- Известно куда, домой пойдете, - отвечала Кар-

мен. - А мне некогда тут с вами возиться, у меня у са-

мой дома десятимесячный ребенок кричит.

Кармен ушла, да и сторож куда-то юркнул. Дон Ан-

тонио остался один. Как и все католические священники,

он не был женат, детей не имел и совершенно не знал,

как обходиться с новорожденными. Наконец, путаясь в

рясе и на каждом шагу останавливаясь, он двинулся

к выходу.

Придя домой, он стал обдумывать, куда положить ре-

бенка. Дон Антонио покосился на подушку. «Нельзя, ис-

портит», подумал он. Поглядел на кровать. «Тоже нельзя,

одеяло слиняет». Посмотрел на деревянный стол, где в

беспорядке валялись толстые рукописные книги в кожа-

ных переплетах. «На книги, пожалуй, можно, - решился

было он. - Да нет, все чернила смажутся». Дон Антонио

в нерешительности стоял посредине комнаты, а ребенок

кричал все сильнее и сильнее и, казалось, вот-вот выва-

лится из рук. Наконец глаза дона Антонио остановились

на большом покрытом дощечкой ведре, куда сбрасыва-

лись послеобеденные остатки. После минутного раздумья

он положил на дощечку новорожденного.

- Ну вот, тебе тут хорошо, - с облегчением прого-

ворил он. - Ну и вот, лежи и молчи! Пожалуйста, по-

молчи!

Дон Антонио принялся ходить по комнате, сообра-

жая, что ему теперь предпринять. Но маленькое сущест-

во не давало ему подумать. Оно пищало, ворочало

ножками и минуты через две очутилось на самом краю

дощечки.

- О пречистая дева! - простонал дон Антонио, бро-

саясь к ведру. - Как тебе не стыдно, Франсиско! Ты ве-

дешь себя так, как будто в тебя вселилась нечистая си-

ла! Я тебе спою песенку, н тебя покачаю на коленях,

только, пожалуйста, не кричи!

Дон Антонио взял ребенка, присел на стул, положил

беспокойное создание на колено, крепко вцепился в него'

и начал подбрасывать его кверху, напевая церковный

псалом.

3а окном послышался смех. Сбежавшиеся со всех сто-

рон любопытные кумушки то и дело заглядывали в окно

и сейчас же прятались обратно. Но одна женщина оказа-

лась смелее прочих. Она проторчала у рамы с полмину-

ты, потом исчезла, и вслед за этим на пороге комнаты

дона Антонио показалась Кармен с багровым от гнева

лицом.

- Вы что же это делаете, дон Антонио? - закричала

она. - Ведь вы этак из ребеночка все кишки вытрясете!

Глядите, он совсем посинел, клянусь пресвятой девой, по-

синел. Давайте его сюда, нечего вам его мучить!

Дон Антонио смущенно протянул к ней ребенка. Кар-

мен схватила новорожденного, приблизила его ротик

к своей груди, и писк сразу смолк.

- Слава пречистой деве! - облегченно проговорил

дон Антонио, отирая ладонью катившийся по лицу пот.-

Ты хорошая женщина, тетка Кармен, очень хорошая жен-

щина. Я отслужу заупокойную обедню по твоим ,родите-

лям. А если ты возьмешь его к себе, я из церковных сбо-

ров буду платить тебе по шесть реалов в месяц.

Кармен ничего не ответила, подхватила ребенка и

унесла к себе. Так и остался маленький Франсиско в

семье Кармен Бланка, трухильской прачки, матери две-

надцати детей.

Дней пять в Трухильо только и говорили что о под-

кинутом младенце. Сначала никак не могли догадаться,

откуда он взялся, а потом узнали, что у Хуаниты,моло-

дой жены Гонзало Пизарро, должен был появиться ре-

бенок, но почему-то не появился. Потом какая-то старуш-

ка сообщила, что 22 мая, перед рассветом, она видела,

как Хуанита вышла из дому со свертком в рунах. Нако-

нец загадка окончательно разрешилась. Капитан Гонзало

Пизарро как-то подвыпил на постоялом дворе и, стукнув

кружкой о стол, крикнул:

- У, меня от покойной жены трое оболтусов оста-

лось. С .меня довольно. Я сказал Хуаните, что больше не

хочу. А если родишь мне ребенка, в гроб вгоню, ска-

зал я. Ну, так и не было ребенка. А если он, не дай бог,

у меня появится, раньше времени в ад пойдет тот, кто

его ко мне принесет.

Жители Трухильо сразу поняли, куда метил капитан.

Смельчака, который бы напомнил Пизарро о его подки-

нутом сыне, в Трухильо не нашлось. Падре Антонио хо-

тел было сказать в церкви проповедь насчет того, что

очень плохо подкидывать младенцев на церковную па-