Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю

Как бы там ни было, Албукерку быстро удалось уговорить, заставить и упросить всех, включая эскадрон из Малакки, поучаствовать в новой операции. Учитывая, как к данной проблеме относились португальские власти в Кочине и Каннаноре, это было немалым достижением. Всегда бдительный Тимоджи сообщил Албукерку, что Адиль-шах покинул Гоа, чтобы вести новые войны с Виджаянагаром. Таким образом, момент для нападения был самый подходящий. Подготовка была завершена всего за два месяца. На совете в Кочине 10 октября Албукерк поставил капитанам ультиматум — либо они следуют за ним, либо объясняются перед королем. К проблеме Малакки и Красного моря планировалось вернуться сразу после захвата Гоа. И снова сила характера и угрозы помогли Албукерку одержать верх. Диогу Мендес де Васконселос вместе с недовольными флорентинцами согласились отложить экспедицию в Малакку. Даже мятежники, поднявшие бунт из-за инцидента с Руем Диашем, были отпущены из тюрьмы — Албукерку требовались все силы. 16 октября он написал королю оправдательное письмо, объясняя, почему не хочет отступиться от Гоа: «Ваше Величество, Вы увидите, как все получится хорошо, если Вы станете правителем Гоа… нигде нет таких удобных и безопасных побережий, как на Гоа, поскольку это остров. Если потеряете всю Индию, оттуда сможете покорить ее снова». На этот раз речь шла не только о завоевании территории. Албукерк намеревался полностью очистить Гоа от мусульманского присутствия.

На следующий день он отплыл с девятнадцатью кораблями и войсками численностью 1600 человек. К 24 ноября корабли снова вошли в устье Мандови. На этот раз португальцам предстояло сражаться не одним. Воспользовавшись спорами из-за сфер влияния на индийском побережье, они смогли привлечь на свою сторону несколько мелких княжеств. Султан Хонавара прислал пехотные войска, численность которых, предположительно, составляла полторы тысячи человек. Тимоджи снова собрал 4 тысячи и предоставил 60 мелких судов. Но Адиль-шах не оставил Гоа без охраны и защиты. Он разместил там гарнизон из 8 тысяч человек. Португальцы называли их белыми турками. Это были опытные наемники из Оттоманской империи и Ирана. Среди них было немало венецианских и генуэзских перебежчиков, хорошо разбиравшихся в литье пушек.

Албукерк решил не ждать. 25 ноября, в День святой Екатерины, Албукерк разделил свои войска на три группы и напал на город с двух сторон. Однако, несмотря на все его усилия, попытка заставить португальцев действовать строго в соответствии с тактикой провалилась. Однако в этом случае именно их традиционный яростный натиск принес победу. С криками «Святая Екатерина! Сантьягу!» португальцы ринулись на баррикады, окружавшие город. Один солдат сумел вовремя просунуть оружие между створками ворот, помешав защитникам Гоа их закрыть. А маленький и юркий Фрадик Фернандес воткнул свое копье в стену и взобрался на парапет. Там он встал во весь рост и принялся размахивать флагом, крича: «Португалия! Португалия! Победа!»

Отвлеченные его внезапным появлением, защитники не успели закрыть ворота. Вскоре они были распахнуты настежь, и португальцы ринулись в город. Защитники отступили, однако тут же столкнулись с другим подразделением, которое вломилось через вторые ворота. Бой был очень кровавым. Португальские хроникеры рассказывают о безумной храбрости своих воинов. Одним из первых, кто ворвался в город, был Мануэл ди Ласерда. Под глаз ему вонзилась вражеская стрела с зазубренным наконечником. Она вошла слишком глубоко, чтобы ее можно было извлечь. Тогда Ласерда отломил древко и продолжил сражаться, хотя все лицо его было залито кровью. Еще один боец, Джеронимо ди Лима, сражался, пока не упал на землю. Его нашел брат Жуан, который не хотел бросать умирающего Джеронимо. Однако тот упрекнул брата за то, что тот не участвует в битве. По одной из версий, Джеронимо сказал: «Брат, иди своим путем, а я пойду своим». Вернувшись позже, Жуан обнаружил Джеронимо мертвым.

Мусульманское сопротивление было быстро сломлено. Люди пытались бежать из города, надеясь перебраться на противоположный берег вброд, но многие утонули. Тех же, кто сумел перебраться на другую сторону, поджидали индийские союзники португальцев. «Они пришли мне на помощь через реки и горы, — позже писал Албукерк. — Их мечи поразили всех мусульман, бежавших из Гоа, никому не было пощады». Уже через четыре часа битва была окончена.

Албукерк запер ворота, чтобы самые горячие головы не пустились в погоню за врагом. Затем отдал город на разграбление. Кроме того, началась кровавая резня — в Гоа не должно было остаться ни одного мусульманина. Позже, рассказывая королю о своих действиях, Албукерк не выказывал ни малейших признаков раскаяния.