Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю

Далее, по дороге к югу, случился незапланированный заход в порт Хоновар, где Алмейда не поделил с местным раджой лошадей, перевозимых куда-то по морю. Спор вылился в яростное, хотя и недолгое сражение, во время которого португальцы разрушили город и сожгли в гавани суда. Хозяин их, как оказалось, Тимоджи — пресловутый местный пират, известный португальцам со времен Васко да Гамы.

Штурм города возглавил сын Алмейды Лоуренсу, по своей отваге и жестокости к врагам вскоре заслуживший прозвище Дьявол. В этот раз он едва не погиб, а Алмейда был легко ранен стрелой в ногу, что скорее разгневало его, чем причинило боль.

Кодекс чести идальго, предписывающий презирать любую, пусть даже смертельную опасность, руководил португальцами на протяжении всей индийской эпопеи. Вот и сейчас раджа был настолько ошеломлен их напором, что запросил мира и пообещал ежегодно делать взносы в португальскую казну, а Тимоджи поклялся в вечной верности королю Португалии. Это и был единственно значимый результат.

Муссоны быстро разнесли по всему побережью приправленную дымом пожарищ весть о том, что португальцы снова здесь. Слухи заранее устрашали и приводили в покорность.

Руководство предписывало Алмейде торопиться в Кочин без задержек в Каннаноре — где у португальцев была фактория, — чтобы зимой успеть произвести погрузку и отправить суда в обратный путь. Но вице-король снова ослушался — вероятно, он получил известие о том, что мусульмане взбунтовались и угрожают разрушить факторию. За восемь дней, что Алмейда провел в Каннаноре, лихорадочно наводя порядок, его посетили послы из влиятельного индуистского княжества Нарсинья. Они предложили свободно заходить во все их порты, а также сестру их правителя в жены Мануэлу. Пожаловал раджа Каннанора, чей визит был обставлен как красочная индуистская церемония. Хроникер Ханс Майр с удивлением описывает само торжество и невероятное количество привлеченного им народа. «Раджа велел поставить шатер под большим пальмовым деревом и явился в сопровождении огромной свиты. С ним шли 3 тысячи воинов с мечами, кинжалами и луками. Музыканты играли на трубах и флейтах. Его дворец стоит в 2 лигах от Каннанора, и дорога туда проходит через деревню, так что по пути все эти люди пошли следом, и, когда он прибыл к шатру, их было уже не менее 6 тысяч. В шатер поставили диван и положили две подушки, где и расположился раджа. На нем был халат тонкого шелка длиной до колен с широким кушаком и шелковая шляпа на голове — вроде тех, что носят галисийцы, а слуга нес следом тяжелую золотую корону».

Раджа, вероятно, был уже наслышан о бесчинствах португальцев и потому решил, что конфликт с мусульманской общиной — это меньшее зло. Он не только согласился на укрепление фактории, но и выделил камень для крепостных стен. Едва заложили фундамент, Алмейда уехал, оставив на месте артиллерию и 150 человек, которые должны были построить мощное сооружение, способное выдержать штурм и осаду, что в скором времени и будет проверено на практике.

1 ноября в День Всех Святых Алмейда прибыл в Кочин, ключевой пункт для всей индийской эпопеи Мануэла. Местный правитель был единственным надежным союзником португальцев. К моменту появления Алмейды старый раджа удалился на покой, передав дела племяннику по имени Намбеадора, но его решение не устраивало других наследников. Дабы отмести все сомнения насчет статуса Намбеадоры, вице-король провел торжественную церемонию возведения его на престол. Как полагается по индийским традициям, были слоны, фанфары, процессия, представление золотой короны и богатых даров. Намбеадора, можно сказать, «принял эти дары из рук самого короля дома Мануэла, величайшего монарха Запада и повелителя восточных морей, волею которого он получил корону, как отныне будет заведено в Кочине». К тому времени португальцы уже 50 лет применяли данную стратегию на побережье Африки.

^{Карта Индии 1502 г. Шри-Ланка изображена в числе полумифических островов}

Посадив на трон правителя-марионетку, Алмейда тотчас потребовал сменить деревянный порт на каменный, «ибо там будет штаб и местонахождение губернатора и его администрации, которые станут надзирать за погрузкой судов и следить за тем, чтобы они закупали пряности только здесь и нигде более на побережье». Раджа неохотно дал согласие, поскольку каменные дома были по традиции прерогативой брахманов. Дабы задобрить раджу, Алмейда обещал, что ключи от крепости будут находиться в его распоряжении. Впрочем, раджа не мог не заподозрить его в лукавстве: местные давно знали, что, едва франки возведут форт и поставят там пушки, их уже не выгнать вон.

Согласно сведениям историка Барроша, Алмейда сообщил радже и о более отдаленных планах короля. Дескать, дом Мануэл заинтересован в укреплении связей и дружбе с правящими фамилиями во имя развития взаимовыгодной торговли. Процесс глобализации, запущенный Васко да Гамой, набирал обороты.