Завоюй меня снова

О чем мечтала Люси? Что она собиралась сделать, чтобы вернуть честь своей семьи? Она никогда не задумывалась, что может быть кем-то иным, чем леди Люсинда Бонд, герцогиня Стредзи. Для нее это было так же незыблемо, как воздух и земля.

Они пролетали над особняками. Внезапно Люси запаниковала: что, если однажды ее привилегии и деньги исчезнут? Если титул ее отца станет просто бумажкой, без власти, пышности и даже последствий? Что, если не останется места, где она сможет спрятаться?

Бейсбольные поля, аэропорт, а затем и башни Манхэттена появились в поле зрения. Люси едва замечала их, настолько поглотили ее неприятные мысли, смерчем кружившие в ее сознании.

Она никогда не благодарила Бога за свое положение. Всю сознательную жизнь она сетовала на то, то ее родители помпезные, праздные люди. И ни разу не задумалась, что, если бы не они, она не смогла бы жить в такой роскоши. Замок в Шотландии, вилла, яхта, годовой доход… и ничего из этого она сама не заработала.

Ее родители вольны выбирать свою жизнь. Она не должна беспокоиться о них – она должна следовать за своей мечтой. Метить черепах и скрываться от телефонных звонков? Это не мечты. Так можно убить время, не больше.

Она посмотрела на Данте. Он никогда не жаловался на мать. Он никогда плохо не отзывался о своей семье.

Люси читала между строк, конечно, когда он описывал все достижения матери, Люси поняла, что эта женщина потратила больше времени на решение проблем других людей, часто забывая о семье.

Но Данте молчал. В этой семье не было изъянов. И хотя Люси никому, кроме Данте, не рассказывала о своих отношениях с родителями, все было понятно по ее действиям, – она не хотела иметь ничего общего с родственниками.

В этот момент она повзрослела, перестала жалеть себя и начала ценить то, что жизнь подарила ей, вместо того, чтобы принимать это как должное.

– Водохранилище Центрального парка, – сказал голос в ее ушах, и она посмотрела на плоские зубчатые башни с крышами всех оттенков коричневого и бежевого, очень похожих на кукурузное поле. – Почти прилетели, – подмигнул Данте.

Люси отвлекалась от неприятных мыслей. Он рисковал, приглашая ее на эту церемонию. Теперь она поняла это. Для него это было важно, несмотря на то, с какой легкостью он об этом говорил. Он никого не хотел расстраивать – меньше всего свою мать. Не будет ни приступов паники, ни слез, ни обмороков. Подбородок вверх, грудь вперед. Она будет идеальной гостьей на этом вечере.

– Через час мы будем обедать в одном из лучших ресторанов Манхэттена. А через двенадцать часов все будет кончено, и мы оба сможем вернуться к нашей прежней жизни.

Данте снова подмигнул, но на этот раз Люси смогла выдавить из себя только подобие улыбки.

– Держу пари, ты не можешь дождаться этого, – сказал он, широко улыбнувшись.

Данте чувствовал себя негодяем.

Он наклонил рычаг и прибавил скорости, накренив вертолет влево. По правде говоря, он не мог дождаться, когда все это закончится. Кожа зудела, как от ожога. К сожалению, простой холодный компресс здесь вряд ли поможет.

Он понял, что, как только Марко бросил тот глупый комментарий про красавицу жену, что-то щелкнуло в ее голове. Он бы с удовольствием придушил его, избил и бросил в бухту вместо наживки для акул.

Он уверенно держал рычаг, выпрямился, уселся поудобнее. У него было меньше двадцати минут, прежде чем они столкнулись лицом к лицу с грозной силой природы – его матерью. Самая трудная часть этого вечера неумолимо приближалась.

Нужно было все тщательно продумать, каждый шаг. Черт, даже слепой идиот мог предвидеть такое. Именно так и подумает его мать, через наносекунду в ее компании. Его мать вывернет любой разговор так, чтобы всем была ясна ее точка зрения.

Да, она хотела, чтобы ее сын женился. Иначе нельзя. Он был слишком завидной партией.

Да, она мечтала, чтобы ее сын женился. Но не на первой встречной! Нет, это должна быть женщина высшего класса, с родословной. Красивая, умная, остроумная и теплая. Да, Люси для него идеальна. Именно поэтому ей нужно прямо, без прикрас, объяснить, что горячая неделя, которую они провели в Хэмптоне, больше не повторится.

Он быстро взглянул на нее, но она сидела неподвижно, глядя на пейзажи. Как бы он хотел ошибиться насчет слов о выборе невесты. Но он помнил, как она выглядела, когда услышала те слова. Он столько раз видел этот взгляд прежде: картинки воображаемого будущего. Никогда.

Данте вжал педаль в пол, чтобы повернуть, – сегодня, сегодняшний вечер и горячая ночь напоследок. А потом они упакуют чемоданы и разойдутся в разные стороны.

Жаль. Она была настолько близка к идеалу, как никто никогда не был.

Никто не мог дотянуть до идеала. Никто. Он не мог ручаться, что ее маленькие заморочки не являются признаками ее черной душонки, как у Селин. Селин когда-то была нормальной девушкой с машиной, работой, квартирой.