Завтра 3.0. Трансакционные издержки и экономика совместного использования

Впрочем, процесс улучшений был длительным, и многие из них были не так уж очевидны. Как и преобразования в эпоху неолита, промышленная революция оказала неоднозначное воздействие на уровень жизни в обществе (если рассматривать его более широко), в котором происходили значительные изменения[42]. Загрязненность и болезни были просто ужасными, поскольку плотность населения в городских районах была крайне высокой, а потребности жителей значительно превосходили возможности элементарной инфраструктуры по удалению промышленных отходов и продуктов жизнедеятельности людей. Произошли огромные ландшафтные изменения, вызванные развитием транспортных сетей (железные дороги, расширение морских и речных портов), а также изменилась линия горизонта (дымовые трубы, огромные жилые дома и удушливые испарения «темных фабрик сатаны»)[43]. Однако пользу из них извлекали далеко не все люди.

Неизбежно, но не добровольно

В этой главе я попытался объяснить, почему в тех случаях, когда мы говорим о человеческих обществах, добровольный обмен и использование рынков, порождающих ценовые сигналы, являются могущественными силами, под воздействием которых происходит расширение «горизонта кооперации». Размах последнего ограничивает пределы добровольного обмена и разделения труда. Чем больше людей доступны для специализации и обмена, тем выше степень специализации и тем большие выгоды приносит обмен.

Все эти добровольные индивидуальные действия способны приводить к неожиданным и мучительным, невольным, динамичным совокупным последствиям. Неолитическая и промышленная революции изменили способ мышления людей об обществе, о товарах и о месте человека в обществе, в котором создаются и потребляются различные блага. Следствием перехода к крупным поселениям и городам, а затем – к фабрикам и крупным коммерческим предприятиям, стало разрушение культурных традиций и семейных связей. Обратной дороги не было ни в первом, ни во втором случае. Ни на одной из стадий нельзя повернуть назад, потому что обеспечить существование столь многих людей под силу только системе, основанной на использовании способностей к кооперации многих и многих. Успешная кооперация ставит всех нас в зависимость друг от друга, потому что нам приходится полагаться на эту кооперацию.

А сейчас? Как изменение способности продавать сокращение трансакционных издержек и расширение доступа к товарам длительного пользования отразится на размахе горизонта кооперации в этот раз? Действительно ли мы столкнулись с неизбежными и разрушительными изменениями, такими же, которые происходили во времена предыдущих революций? На эти вопросы мы ответим в следующей главе.

Глава 3. Экономика посредничества/совместного использования

Что такое «экономика совместного использования»?… В своей простейшей форме она состоит из сотен интернет-платформ, позволяющих людям превращать непроизводительные активы в активы, производящие доходы. К ним относятся их жилые дома, автомобили, места на автостоянках, одежда, потребительские товары, домашние животные, хобби и многое другое… Потребители заинтересованы не столько в совместном использовании, сколько в сокращении своих затрат.

Гленн Картер. Секреты экономики совместного использования

То обстоятельство, что люди имеют в собственности некое имущество – одежду, инструменты, автомобили, жилые дома, – а не берут его в аренду или напрокат, чтобы воспользоваться необходимыми услугами, означает, что владение обеспечивает более надежное пользование услугами с меньшими трансакционными издержками, чем временное пользование за плату. Однако «предпочтение», которое отдается собственности, не является абсолютным. Все может быстро измениться, если предприниматели смогут найти способы продажи сокращения трансакционных издержек. Если у меня имеется автомобиль и несколько свободных минут, а вы хотите совершить поездку, то мы можем заключить взаимовыгодную сделку. Но на пути к ней нас «поджидают» трансакционные издержки – триангуляция, трансфер и доверие. Они блокируют доступ к избыточной мощности (и ценности) недостаточно используемых квартир, автомобилей, инструментов и множества других вещей. Мы относимся к ним как к имуществу, хранение которого нам приходится оплачивать из собственных средств, а не как к вещам, которыми мы могли бы пользоваться вместе с другими.