Завтра

Я стою перед зеркалом, всматриваясь в отражение. Несколько умываний холодной воды заставляют кровь приливать к лицу. Это день Стеллы! Она не должна в свой последний день видеть меня грустной. Ради нее и себя самой я должна постараться. В отражении вижу свои гримасы. Я фальшиво улыбаюсь в зеркало, чтобы придать себе больше настроения. Выходит, так себе, но я не сдаюсь. Если бы можно было закрыть глаза, а открыв, увидеть себя другой, было бы просто здорово. Знаете, как с куклами. Если вам надоела старая кукла и вы больше не хотите с ней играть, вы просто покупаете новую. Так и я. В человеке не заложена функция стирать все воспоминания и начинать с чистого листа. А жаль…

Я качаю головой. Мои рыжие длинные волосы кажутся мне ненастоящими. Мне приходит в голову совершенно безумная мысль. Я кидаюсь к своему шкафчику, где лежат набор инструментов. Ножницы, клей, гуашь, карандаши. Хватаю ножницы и подскакиваю к зеркалу с такой скоростью, словно сама себя боюсь, что передумаю. Я оттягиваю прядь, и взмахиваю рукой. В тишине слышится звук, как если бы кто-то шел по сугробам. Прядь плавно падает на пол, рассеиваясь тоненькими волосками. Смотрю в зеркало, нет мне еще недостаточно. Прядь за прядью я отрезаю волосы, как отсекаю прошлое.

Собираю аккуратно волосы в мешочек и выкидываю в урну. Из зеркала на меня смотрит загадочная незнакомка под каре. Я провожу руками по волосам. Мне так легко и свободно. Я так красива!

– Дина?

В палату влетает Руби. Она изумленно таращится на меня, а потом открывает рот и заразительно смеется.

– Тебе нравится? – спрашиваю я тихо.

Руби раскрывает руки для объятий.

– Не говори, что я это сказала, но, детка, ты просто секс-бомба!

Мы обнимаемся и начинаем пританцовывать от возбуждения. Запал Руби передается по моим венам, как кровь. Руби – свет в моей жизни. Не просто свет, она пожар, готовый спалить вокруг дотла своей любовью и заботой. Я благодарна Богу, что в моей жизни есть Руби. Пока есть люди, такие, как она, мир будет крепко стоять на своих ногах.

– Я слышала о вечеринке, – говорит Руби, подозрительно осматривая меня. – Доктор Стивенс обещал, вам, детишкам восточное крыло. Оно закрыто уже несколько лет для посторонних. Но, знаешь, видимо, родители Стеллы чем-то его подкупили, потому что он разливался соловьем только что, на утренней планерке.

– Ты хочешь сказать, что там будем только мы? – я ошалело смотрю на нее. – Ты не шутишь?

– Не радуйся так! – Руби подняла вверх указательный палец. – Я буду присматривать за вами. Еще не хватало, чтобы вечеринку превратилась в кому для кого-то из вас.

– Руби, ты лучшая! – я почти что кричу на нее, но от радости.

Когда я училась в старших классах, мы часто устраивали вечеринки. Они все начинались от веселого распития напитков, а заканчивались ссорами, драками и остальной чехардой. Но это всё по словам моих подруг, так как я сбегала посреди вечеринок. Там мне было не интересно, меня душили люди, окружающие меня. Мне нравилось бродить по городу, напевая слова своих песен. Мне нравилось сидеть с моим отцом на диване и смотреть старые мультфильмы. Мне нравилась моя тихая размеренная жизнь до болезни. До всего этого, как наступило после. Я мечтаю оказаться дома на старом диванчике под вязаным пледом. Теперь я окончательно поняла, почему Джейк хотел уйти, вырваться отсюда. Он не собирался становиться мертвецом, он просто хотел вернуться туда, где было «до». Он просто хотел вернуться домой. И этого хочет Стелла. И этого хочу я.

Майк

30

Я стоял на кухне, наливая сок в стакан. Я растягивал время, чтобы не тащиться в школу. Не знаю, на что я надеялся. В кухню вошел отец, потирая глаза.

– Доброе утро!

– Доброе, пап! Выглядишь помятым!

– Не мог уснуть всю ночь! – пожаловался он. – Мама не возвращалась?

Я замер со стаканом в руке.

– Она всё ещё в больнице?

– Ну да. Она хочет быть там до тех пор, пока не появятся новости.

– А как же ее работа?

– Не переживай! Вчера она взяла отпуск на пару недель. Твоя мама, сынок, хочет посвятить всё свое время Патрис. Если не ошибаюсь, сегодня ей должны были уже обустроить место в палате. Она писала мне вчера, что заедет за вещами.

– Вот это да!

Что я еще мог сказать?

– Получается, теперь только мы с тобой, пап? Типа, как в детстве, когда мы отправились в поход, и не смогли вернуться до начала занятий в школе?

– Не начинай! – отец пригрозил мне пальцем. – Это был один из самых ужасных дней в моей жизни! Твоя мама так кричала на меня, я думал, что у меня лопнут барабанные перепонки. Стоп! На что ты сейчас намекаешь?

Я улыбнулся. Он раскусил меня.

– Ты же понимаешь, что в нашей ситуации, мне не до школы. Я не могу ни о чем другом думать. Для меня это пытка, ходить туда и делать вид, что мне это интересно.

Отец долго молчал, затем спросил:

– Ты не ночевал сегодня дома?

– Да, – ответил я, опустив голову.

– Опять шатался с Биллом по городу?

– Нет, я…Пап, есть одна девушка! Она…тоже лежит в больнице.

– Хм, интересно. Как ее зовут?

– Дина. Мы учимся, учились, – поправился я, – в одной школе. Потом она заболела и уже год живет в больнице.