Завтра. Дети завтра. Яркий флаг завтра

– Но, Дикар, – сказала Мартадоусон. – Даже если ты каким-то чудом сумеешь освободить Фентона, азиафриканцы обшарят каждый дюйм местности – на земле и с воздуха, и не успокоятся, пока не найдут его живым или мертвым. Они точно обыщут Гору, и это будет концом твоей Группы, концом всего для вас.

– Видишь, Дикар, – сказал Джондоусон, поникший и выглядящий очень усталым. – Это безрассудная идея. Нет смысла дальше об этом думать.

Дикар больше не улыбался, и в глазах его было поражение.

– Что ж, – согласился он. – Возможно, ты прав…

– Нет, Дикар! – Это Мэрили. – Они не правы. – Она стояла рядом с ним, рука ее, лежащая на его руке, дрожала, и ее мягкое прикосновение, как всегда, вызывало его возбуждение. – Они ужасно, ужасно не правы.

– Но, Мэрили, – с несчастным видом возразил Дикар, – даже если мы освободим Норманфентона, это будет конец безопасности Группы.

– Конечно, – ответила она. – Конечно, это будет конец безопасности для нас. Но если мы сделаем хоть что-нибудь, кроме принесения прекрасной клятвы флагу и разговоров о том, что мы сделаем для флага и для страны, которую он символизирует, мы больше не будем в безопасности. Сегодня, или завтра, или через год – выбор всегда будет тем же: прятаться здесь на Горе в безопасности или спуститься с Горы и попрощаться с безопасностью. Все равно когда-то придется выбирать, Дикар, и лучше это сделать сейчас.

– Но, Мэрили…

– Тебе нужно выбирать сейчас, Дикар, – продолжала Мэрили, не слушая, что он хочет сказать. – Потому что, если один раз ты выберешь безопасность, а не выполнение долга, в следующий раз тебе трудней будет сделать другой выбор, и с каждым разом будет все труднее, и очень скоро ты вообще не сможешь делать выбор, будешь выбирать только безопасность.

– Это говорит молодость, – вмешался Джондоусон. – Вначале я должен научить ваших Мальчиков, как пользоваться ружьями и револьверами. Я должен также починить радио, чтобы не только слушать, но и говорить. Позвольте мне посоветоваться с З-главным и Национальным главным, решить вместе с ними, как лучше действовать. Потом мы подождем другой возможности.

– Подождем! – бросила ему Мэрили, с презрением в глазах и голосе. – Ты ждал пять лет, Джондоусон, планировал, совещался, решал, что делать, – но ничего не делал, а тем временем враг становился сильней, а твои друзья слабей. Нет! Я не хочу, чтобы Дикар ждал, и ждал, и ждал и ничего не делал! Я хочу, чтобы он решил сейчас, раз и навсегда! – Она повернулась к нему. – Ты должен решить сейчас. Разве ты не понимаешь это?

* * *

Дикар посмотрел на нее, посмотрел на Джондоусона и не смог принять решение.

– Не знаю, кто из вас прав, – сказал он. – Мэрили, я просто не знаю. Безопасность Группы…

Его прервал треск. Звук доносился из кустов перед домом. Дикар повернулся к двери и услышал из кустов высокий тонкий голос:

– Дикар! Дикар!

А потом из кустов выбралась загорелая фигура.

Это был Хэлросс, он подбежал к двери и ухватился за косяк, ухватился отчаянно, как будто ноги его больше не держали.

– Дикар!.. – выдохнул Хэлросс. Щеки его дрожали, губы потеряли цвет. – О, Дикар…

– Спокойней, младший, – сказал Дикар и одним длинным шагом приблизился к тяжело дышавшему младшему. – Что случилось?

– Джонстоун. – Хэлросс смотрел на Дикара, и в его взгляде было мало смысла, мало разума. – Он рубил… На него упало дерево, Он… он…

Он содрогнулся.

– Убит?

– Нет. Но дерево придавило его, и мы не можем его вытащить. Мы не можем…

Голос Мальчика перешел в крик, затих, и Дикар мимо него бросился наружу.

Он бежал по лесу, ветки цепляли его за ноги, ежевика царапала. Он без усилий поднялся по крутому склону, услышал впереди гул голосов и сквозь завесу листвы прошел на маленькую поляну. Здесь он увидел упавшее дерево, вдвое толще его, и неподвижную фигуру под ним.

– Здесь Дикар, – услышал он голос девочки. – Здесь Дикар, дорогой. Он вытащит тебя…

Дикар увидел на земле рыжеволосую голову Джонстоуна, и его рыжую бороду, и морщины боли на бледной маске лица. Толстый ствол лежал поперек груди Джонстоуна, а толстый конец ствола на земле, рядом с пнем, от которого этот ствол отрубили. По другую сторону Джонстоуна ствол упирался в закругленную вершину скалы. Дикар видел, что, если ствол сдвинется с этой сколы, хоть немного и в любую сторону, он осядет и раздавит Джонстоуна, убьет его.

– Мы боимся его тронуть, – сказал рядом Бенгрин.

– Вижу, – медленно сказал Дикар. – Вижу.

Он видел, что кора ствола прижимается к груди Джонстоуна, земля от Джонстоуна к скале поднимается, так что есть только одно место на полпути, где между землей и стволом есть достаточно высокое место, чтобы Мальчик мог проползти, если осмелится, конечно.

– Если бы у нас был канат подъемного блока, – сказал Джондоусон. – Мы могли бы поднять его.