Завтра. Дети завтра. Яркий флаг завтра

– Почему? – шепотом спрашивает Мэрили у Дикара. – Почему ты должен идти один? Почему не возьмешь с собой еще кого-нибудь из Группы, может, Бенгрина или Дэнхилла?

– Для работы, которую нужно сделать сегодня ночью, нужен только один человек, – тихо отвечает Дикар.

– Но двое или трое будут лучше сражаться, – настаивает Мэрили, – если будет схватка. Чем больше пойдет, тем безопасней все будут.

– Возможно, безопасней в пути и в схватке, если она будет. Но идя туда или возвращаясь, двое оставят больше следов, чем один, а трое больше, чем двое, чтобы привести черных следопытов к Горе. Нет, я должен идти в Далекую Землю один.

– И ты должен вернуться, мой Дикар, – настаивает она. – Ты должен вернуться ко мне.

– Я постараюсь вернуться, – отвечает ей на ухо Дикар, щекоча холодным прикосновением. – Но если я не вернусь, ты должна помнить, что Группа будет продолжать жить без меня.

Дикар почувствовал, как задрожала Мэрили, прижимаясь к нему. Услышал, как она начинает всхлипывать. Но заглушил прикосновением своих горячих губ к ее губам.

И повернулся, услышав за собой какие-то звуки; его большие руки сжались в кулаки, мышцы на плечах напряглись. Темная фигура загородила бледный свет от двери.

– Дикар, – послышался шепот от двери. – Мэрили! Вы не спите?

– Эннджордан! – воскликнула Мэрили. – Ты… Джонстоуну хуже? Его раны серьезней, чем мы…

– Тише, – шепнула Эннджордан, входя в дом. – Никто не должен нас слышать. Никто не должен знать, что я приходила к вам. Мой напарник в порядке, Мэрили, благодаря смелому поступку Дикара, и поэтому я и должна сказать вам….

Она замолчала.

Эннджордан была тенью в темноте. Голос ее был тенью. Дикар не понимал, как могла Мэрили зрением или слухом узнать, кто это.

– О чем ты говоришь? – спросил он.

– Я обещала держать это в тайне. Я поклялась не говорить Мэрили и тебе об этом. Но я должна. Даже если Старшие поразят меня за это, я должна сказать после того, что ты сделал для моего Джонстоуна.

– Кому ты обещала ничего не говорить мне? – Неожиданно на сердце у Дикара стало тяжело. Неужели начинается опять? Тайны от него, перешептывания за спиной? Он думал, что все это кончилось со смертью Томболла, которого он должен был убить стрелой, чтобы Группа могла жить. – И о чем ты обещала не рассказывать мне и Мэрили?

– О клятве… – Шепот Эннджордан смолк, потом прозвучал снова. – Дикар, когда утром давали клятву флагу, мы, Девочки, все, у кого есть пары, и большинство тех, у кого пары нет, не давали ее.

Дыхание со свистом вырывалось через ее зубы, как будто она долго сдерживала его, как будто что-то внутри не давало ей дышать.

– Не давали клятву, – удивленно повторил Дикар. – Но, Эннджордан, я слышал, как ты давала ее, давала каждое утро после завтрака. Я видел ваши руки, протянутые к флагу.

– Ты видел наши протянутые правые руки. – Теперь, начав говорить, Эннджордан как будто делала это свободней. – Но ты не видел наши левые руки, прикрытые длинными волосами…

– Да, не видел.

– А на них были скрещены два пальца.

– Скрещены, – ахнула Мэрили. – Скрещенные пальцы означают отмену клятвы, которую произносят губы.

Во рту у Дикара пересохло. Он облизал губы.

– Кто заставил Девочек делать это, Эннджордан? Кто заставил это делать и держать в тайне от меня?

* * *

В темноте Эннджордан была неподвижна, и Дикар чувствовал, что она смотрит на него, но только всхлипывает и не отвечает. Ответила за нее Мэрили.

– Бессальтон, Дикар. Эннджордан! Это Бессальтон, не так ли?

– Да.

– Бессальтон! – простонал Дикар. – Но Бессальтон – Босс Девочек, она моя правая рука и…

– И твой враг, Дикар, – прервала его Мэрили.

– Ты сошла с ума, Мэрили! Почему…

– Почему? Мой слепой, слепой Дикар. Почему? Послушай, Дикар. Бессальтон любила Томболла и хотела стать его парой, но Томболл хотел меня, и Бессальтон ненавидела меня. Когда я стала твоей парой, она решила, что у нее есть шансы с Томболлом, но он боролся с тобой, и ты убил его, убил Мальчика, которого она любила, и теперь она ненавидит тебя и считает своим врагом.

– Но она Босс девочек. Ее долг…

– Она пытается исполнять свой долг перед Девочками и перед всей Группой, несмотря на ненависть к тебе, но из-за этой ненависти она считает, что все, что близко твоему сердцу, неправильно, и поэтому…

– Понятно, – прервал ее Дикар. – Я все понял. Но… послушай, Эннджордан. Благодарю тебя за то, что рассказала мне, но сегодня я ничего не могу с этим сделать, так что тебе лучше вернуться к Джонстоуну и лечь спать. Крепкого сна тебе, Эннджордан, и хороших сновидений.

– И вам обоим крепкого сна, – прошептала Эннджордан. – Хороших снов вам обоим.

И она ускользнула, на мгновение заслонила свет в двери и исчезла.

– Теперь тебе бесполезно идти в Далекую Землю, Дикар, – прошептала Мэрили, и в голосе ее звучало облегчение. – Девочки могут помешать Мальчикам идти за тобой в Далекую Землю, и поэтому…

– Девочки могут задержать Мальчиков, но не сделают этого. Завтра утром я созову Совет… А сегодня я спущусь в Далекую Землю. – В горле у него был комок, мешавший говорить. – Завтра утром я решу это с Группой. Но сейчас уже поздно. Я должен спуститься…