Завтра. Дети завтра. Яркий флаг завтра

– Хорошо, – сказал Дикар. – Еще только одно. Вы все много лет охотились в лесу. Все вы знаете, как передвигаться по лесу, не издавая звуков, не оставляя следов. Но сегодня вы должны помнить, что малейшая ошибка, самая легкая неосторожность, означает, что вы потеряете не оленя, а может, саму жизнь. Вы должны помнить, что это значит потерять не только вашу жизнь, но и жизнь всех тех, кто вас окружает. Если вы будете помнить это, помнить каждую минуту и каждую секунду, у вас будет шанс вернуться на Гору. Если же нет, у вас вообще нет шансов.

Это все. Желаю вам всем удачи. Все в порядке. Теперь расходитесь, как мы договорились.

* * *

Все исчезли в темноте слева и справа. Темнота поглотила их. Вокруг Дикара снова воцарилась жуткая тишина леса Далекой Земли, и он остался один в этом лесу. Не совсем. Повернув голову налево, он мог увидеть безмолвную тень, которая была не деревом, а Дэнхоллом. Он знал, что за Дэнхоллом в пределах видимости маленький Стивленд, а за Стивлендом Хэлросс, а за Хэлроссом еще два Мальчика взвода, а потом Фредальтон и четыре Мальчика его взвода. Справа от Дикара Хэнфилд, а дальше еще четверо из его взвода, каждый Мальчик видит того, что справа и слева от него, а дальше Бенгрин со своим взводом и Джонстоун со своим.

Дикар резко затрещал сверчком. Ему ответили такие же звуки: так сверчки перекликаются в ночном лесу. Эти звуки разбежались от него сначала направо, потом налево, и, когда они кончились, он насчитал их двадцать.

– Пиип-пиип.

Дикар дал сигнал к выступлению и пошел вперед. Он знал, что по обе стороны от него двадцать Мальчиков Группы двинулись по лесу, но, если не считать перемещающихся теней справа и слева от него – Дэнхолл и Хэнфилд, – не было заметно никаких движений и никаких звуков движения.

Заплесневевшие прошлогодние листья под ступнями ног казались холодными и влажными. Запахи леса были в его ноздрях. Он был такой же частью леса, как деревья, и кусты, и ночь.

Всегда, проходя по лесу, Дикар чувствовал жизнь, которой полны деревья, и кусты, и звери, и мелкие существа, чувствовал, как эта жизнь пронизывает и его самого. И сейчас он чувствовал, как эта жизнь течет в его жилах, и чувствовал кое-что еще – жгучее ощущение охоты в ночном лесу, знание, что он охотится и на него охотятся, и что охотник и добыча – самая главная дичь, Человек.

Дикар нес смерть в колчане, висевшем на плече, смерть в ноже за поясом. Смерть ждала Дикара в лесу, ждала двадцать обнаженных мальчиков, которые неслышными тенями двигались в этом лесу.

Легкий ветерок зашелестел листвой. Дикар ловил запах этого ветра.

– Пиип! – усышал он и застыл, неподвижный, как ствол дерева, более неподвижный, чем ветки дерева, которыми шевелил легкий ветер.

– Пиип.

Тихий крик древесной жабы, означающий, что кто-то увидел опасность, доносился справа. Дикар двинулся туда, неслышно перелетая от тени к тени, затрагивая лес меньше, чем этот легкий ветерок, и запах, который приносил этот ветерок, становился сильней.

Дикар неожиданно улыбнулся и пошел спокойней, хотя по-прежнему с величайшей осторожностью. Перед ним темный куст и на его фоне еще более темная фигура Карлбергера. Дикар легко притронулся к плечу Карлбергера.

Мальчик поднял голову, его прыщавое лицо казалось бледным в полутьме. Одной рукой он приложил палец к губам, показывая, что нужно сохранять тишину, другой рукой указал мимо куста.

Дикар кивнул, пригнувшись, обошел куст и увидел, что имел в виду Карлбергер. Впереди в пяти шагах у дерева стоял человек и внимательно смотрел вокруг.

Он подпрыгнул, когда за ним послышался голос Дикара.

– Чак.

Человек повернулся, в руке его сверкнуло лезвие ножа.

– А, это ты! – сказал он. – Боже! Я не слышал…

– Почему ты здесь, Чак? – шепотом спросил Дикар. – Я не ожидал встретить кого-нибудь из вас до Рамапо.

Толстые губы Чака шевельнулись на волосатом лице.

– Не нужно идти к Рамапо. Нэт послал меня, чтобы я вас нашел и остановил, пока вы не подошли близко. Все конечно, Дикар. Мы проиграли.

– Почему? Что случилось?

– Азиафриканцы догадались. Они хотят устранить возможность засады. Они поставили часовых, черных, вдоль всей дороги с обеих сторон. Солдаты стоят через тридцать ярдов, и миновать их невозможно. Как только один из них увидить какую-то опасность, он должен выстрелить, и все остальные прибегут.

Дикар почувствовал, как затвердели мышцы у него на лице.

– Через каждые тридцать ярдов, – сказал он. – А сколько это тридцать ярдов?

– В три раза больше, чем до того ясеня.

– Гммм. И они здесь в лесу, ты говоришь?

– Да.

– Значит, каждый черный не может видеть соседнего.

– Наверно, нет. Но могут слышать. Эти черные слышат треск ветки за милю, тем более выстрел… Эй! А что ты задумал?