Завтра наступит, я знаю

Но пока что не проходило и нескольких минут поцелуев, как Регину, к ее стыду и негодованию, начинало клонить в сон. Реджи посмеивался и говорил что это нормально, что, собственно, она весь день пахала, как ломовая лошадь, просто сама этого не понимает, а манипуляции с энергетикой вообще утомительны, а потому — ничего удивительного… И относил в спальню, целомудренно укладывая, шепча что-то на ушко. Она знала доподлинно, что, когда она засыпала, ничего лишнего Реджи себе не позволял, только сидел рядом минуту-другую, гладил ее по голове, вдыхал, наклонившись, запах — и сбегал. Это ей Дом поутру рассказывал, по-своему, сбрасывая восприятие подсмотренного.

И сны ей снились легкие, праздничные, цветные. После которых хотелось жить, любить, творить… но, в первую очередь, зажарить на завтрак бизона, не меньше.

Так незаметно и прошло три дня, настолько насыщенных и монолитных, что показались Регине настоящей долгой-предолгой жизнью.

Пока на третий вечер Реджи не отстранился после очередного поцелуя, чуть отодвинувшись на их с недавних пор любимом кухонном диване, глянул как-то обеспокоенно и спросил:

— Ты ничего особенного не чувствуешь? С тобой все в порядке?

Его ноздри дрогнули, пытаясь уловить нечто, недоступное человеческому обонянию.

Неожиданно Регина психанула.

— Еще бы не в порядке! — фыркнула зло. — Мы с тобой тут, как два молодых идиота, занимаемся неизвестно чем, кроме секса! Ты ж меня до белого каления доводишь! Может, хватит строить из себя недотрогу?

Выпалила — и остолбенела. Неужели это она сказала? Будто кто-то другой заговорил сейчас ее голосом, но с немыслимой интонацией капризной сволочной бабы.

— Я совсем не то… — начала было. Но едва не задохнулась от волны ярости, вскипевшей в груди. Еще немного — и она набросилась бы на оборотня с кулаками, завалила на диван и… кажется, принялась бы раздевать, причем так, что только пуговицы и клочья полетели. Лишь громадным усилием воли она затолкала назад это черт-знает-что-за-намерение, прикусила почти до крови палец… Боль отрезвила.

Сильные ладони легли ей на плечи.

— Так. Тихо. Все хорошо…

Реджи говорил нарочито спокойно, замедленно, стараясь ее не нервировать, будто… с какой-то истеричкой или больной! Она опять едва не сорвалась на крик, но удержалась, обхватив себя руками, словно пытаясь как-то удержать рвущиеся эмоции и ощущения, захлестнувшие, взрывающиеся, сносящие крышу… Гнев. Злость на оборотня за его непонятливость. Голод, великий сексуальный голод, да что там — похоть! Непонимание. Страх от происходящего. Торжество, упоение первобытной мощью, зарождающейся где-то в самой глубине сердца…

— ДОМ!

Голос оборотня, требовательный, властный пробился сквозь туман, закладывающий уши. Ключицы обожгло. Нечто плотное, горячее стянуло шею и запульсировало. И вдруг… все кончилось.

Рина открыла глаза. Торопливо ощупала шею. Вместо привычной уже цепочки Ключа ее обхватывало неширокое ожерелье из пластин, плотно пригнанных друг к другу, почти сплошной обруч…

— Это ничего, — произнес Реджи, не спуская с нее глаз и поглаживая большим пальцем ключицу. — Это только первая волна, она проходит легче. Вторая пойдет сильнее, но твой организм уже сообразил, как надо справляться, да и Дом помог. И я помогу. Главное — не бойся, я рядом.

— Что это? Что?

— Развитие, как ни странно… — Он притянул ее к себе, гладил по голове, как ребенка, старался натянуть покрывало, поскольку Регину затрясло… — Слишком быстрый прогресс и переход на другую ступень магии, качественно более высокую. Только ты…

Притянул ее заледеневшие ладони к губам, подышал, согревая.

— Только ты шагнешь сразу ступеней через десять, может, и больше. Похоже, Место Силы влило в тебя слишком много… Это бывает, Рина. Не бойся. Тебе лучше знать, что происходит, чтобы правильно повернуть процесс, взять под контроль и удачно из него выйти. Сбитый эмоциональный фон в таком случае — первый показатель. А еще все инстинкты полезут наружу, так что ты не стесняйся, если сболтнешь что-то не то. Я через такое как-то проходил, я знаю…

Он потянулся к ней, опять принюхиваясь. Регина невольно отшатнулась.

— Это… что, как-то пахнет?

— Любая магия имеет свой запах, а твой сейчас усиливается, причем как-то скачками… Рина, успокойся, прямо сейчас ничего не случится. Возможно, даже не сегодня и не завтра. Первая волна появляется, как предвестник…

Она вцепилась в его рубашку:

— И ты знал, что так будет? И молчал?

— Да я даже не подумал… Это очень редко случается. Если бы я сам через такую ломку не прошел — вообще не знал бы, что так бывает.

Реджи хлопнул себя по карманам, вытащил знакомый Рине флакон, сунул ей в руку, зажал кулак.

— Держи, пусть пока настроится. Выдохни.

— Что?