Завтра наступит, я знаю

Однако что там было про «краше в гроб кладут»? Она сбросила шапочку, щелкнула выключателем, подошла к большому зеркалу. Доля правды в словах сердобольной перечницы все же была. Побледневшая, осунувшаяся, с выразительными тенями под глазами, потускневшими волосами, собранными в простецкий хвост, Регина мало походила на всегдашнюю себя, ухоженную, следящую за собой пусть без фанатизма, но с известной тщательностью, появляющейся у многих женщин после сорока. Приучив себя после какого-то очередного тренинга по саморазвитию во всем находить положительные стороны, она вгляделась в свое отражение, втянула и без того запавшие щеки… Марлен Дитрих для такой аристократично выпирающей линии скул удалила, говорят, несколько коренных зубов, а тут и без того отличный результат. Линия скул, да… Она вздохнула. Что ж, будем менять имидж. Хороший бонус к судьбоносному решению о жизненном повороте…

Скинула пальто, сапоги, успевшие подмокнуть от растаявшего снега, прошла в зал с намерением обустроиться в любимом уютнейшем кресле… Да так и замерла.

По жизни Регина была аккуратистка. Одно время, правда, год-другой после побега из родительского дома, со спокойной совестью позволяла себе полный бардак в мужниной квартире. Во-первых, его атрибутика — готовые и недоделанные амулеты, талисманы, свечи, балахоны, расписанные мистическими знаками, какие-то баночки с хрен знает чем, пучки сухих и заплесневевших трав — валялась по всем углам и к разбазариванию, вернее, к прибиранию была запрещена. Во-вторых, освободившись от родительской тирании, она даже из обихода изгнала прививаемые ей-чадушке когда-то привычки, такие, как ежедневная уборка, готовка всего только самого свежего, уход за одеждой, уход за обувью… Потом, когда фаза детского протеста миновала, да и развод остался за плечами, Регина с удивлением поняла, что бытовой хаос ей изрядно надоел, и жить в нем просто-напросто некомфортно. А когда не под кого подлаживаться, выясняется, что есть внутренняя потребность в упорядочивании, в эстетике пространства, наконец… Чтобы окружали тебя вещи, которые нравятся, чтоб было их ровно столько, сколько нужно, не больше, чтоб просто приятно глазу и сердцу. И уже в собственной обители обустроила все, как хотелось. А, поскольку, жила одна, ревностно охраняя свою «берлогу» и даже во время недолгих двух романов предпочитала сама захаживать к своим мужчинам, но не пускать к себе в святая святых — так и получалось, что порядок у нее, на зависть подругам, поддерживался идеальный. Это и впрямь нетрудно, если ты одинока.

Но сейчас — по квартире будто Мамай прошелся.

— Это что ж такое? — спросила она растерянно вслух.

Конечно, такого кавардака, как в детском стишке: «Был на квартиру налет? К нам заходил бегемот?» не было. И жуткой картины разгрома после обыска, что иногда можно было увидеть в фильмах, не наблюдалось. Не погром, не разорение, но все же… Первое, что бросалось в глаза — зияющие пустоты на книжных полках. Будто кто-то намеренно изъял определенные тома, сочтя остальное недостойным внимания, или просто рук не хватило, чтобы унести. Исчез музыкальный центр с коллекцией дисков. Испарился ее портрет, написанный каким-то начинающим художником еще, когда Регине было лет семнадцать; единственная вещь, которую она забрала из родительской квартиры, уступив наследство тетке, отцовой сестре… Содержимое платяного шкафа убавилось вдвое. Навскидку трудно было определить сразу, что именно пропало, но… С екнувшим сердцем Регина метнулась к секретеру, достала заветную шкатулку. Немногие драгоценности испарились. Деньги, впрочем, и немалые — заначка для круиза по Франции, которую нынче она хотела использовать совсем в иных целях — к немалому изумлению оказались нетронуты. Спасибо и на том… Странные воры.

Она вернулась в прихожую и осмотрела замок. Тот оказался без царапин, без… «следов взлома», как пишут в криминальных хрониках. Регина торопливо вдела в паз головку дверной цепочки и задумалась.

Неприятно, конечно, но если учитывать, что какое-то время, пока она тут валялась весь пятничный вечер без сознания, а потом и вовсе не валялась — ее увезли, а квартира невесть сколько оставалась без присмотра — кто угодно мог воспользоваться теми самыми ключами, которые баба Шура передала ей лишь незадолго до выписки. До этого, как соседка написала в записочке, она заходила поливать цветы и приглядывать за хозяйством. Перекрыла газ, воду, даже догадалась отключить роутер… Не-ет, не будет баба Шура у себя под боком гадить, она, хоть и вредная, хоть с закидонами, но не дура, да и алчности в ней нет. А вот ее племянники, что вечно у всего дома на опохмелку клянчат — те могли… Ладно. Разберемся.