Завтра наступит вчера

— Не в телевизоре, а по телевизору, — легонько щелкнула ее по носу Лариса. — И это — раз. Если и будут показывать, то очень и очень нескоро. И это — два. Мне придется очень много работать, каждый день. И это — три. А самое главное — приказ еще не подписан, это — четыре.

— Ты забыла добавить, что любишь нас. И это — пять! — шутя подхватил Игорь, открывая шампанское.

Это был удар под ложечку, в самое яблочко, в «десятку», — в любое место, куда бьют без промаха, на поражение. Это был жестокий, хладнокровный выстрел циничного убийцы — ее безмятежно улыбающегося мужа. У Ларисы потемнело в глазах.

— Мамуля, что с тобой? — испугалась Настенька. — Тебе плохо?

Она глубоко вздохнула:

— Все хорошо, заяц. Просто устала немножко, — и беспечно улыбнулась, вынув надоевшие за день шпильки для волос. Тяжелые пепельные волны упали на плечи.

— Ой, мамуля, какая ты красивая! — Детская ладошка бережно коснулась шелковистого каскада.

«Сейчас зареву! — с ужасом подумала Лариса и, закашлявшись, опустила голову. — Держись, осталось совсем немного».

— Пожелайте мне удачи, ребятки. Она сейчас очень нужна.

— Удачи тебе, котенок! — Игорь внимательно смотрел на жену: что-то в ней появилось непонятное. — Удачи и терпения. За тебя!

— Спасибо! — искренне поблагодарила мужа. — Это именно то, что для меня сейчас — как воздух. Ты угадал, Игорек. Впрочем, как всегда. — И спокойно улыбнулась.

«А все-таки мы стоим друг друга — ни один не выдает ни жестом, ни взглядом, что у него в мыслях», — удивлялась она их обоюдному лицемерию. Вяло жуя ветчину и слушая веселую болтовню за столом, Лара мысленно представила их всех, троих, со стороны. Какая милая картинка! Полная идиллия, рекламный снимок счастливой семьи для журнала «Советский Союз». Интеллигентный,! худощавый, с правильными чертами лица глава семьи — довольный муж и отец, безмятежная красавица-жена и очаровательная девочка, их дочь. Чем не образец идеальной семьи? Внезапно ее охватило яростное желание вскочить, плеснуть шампанским лгуну и предателю в самодовольную физиономию, выкричаться, освободиться наконец от этой боли, не отпускавшей ее четырнадцать дней, почти триста сорок часов! Не железная же она, в конце концов! Лариса улыбнулась и подняла бокал.

— Давай, Игорек, напоследок! За будущую удачу. И за счастье! — И, спокойно глядя в темные с поволокой глаза, медленно выпила шампанское, до дна, до последней! капли.

Игорь с ответной улыбкой, не отрывая ласкового! взгляда, осушил свой. «Да ведь он же любит меня! — ужаснулась Лара. — Черт побери его и всех мужиков на свете! Кто бы мог их понять?!»

— Все, Стаська, умываться и — в постель! Праздник! окончен, — скомандовала она.

— Ну-у-у, мам, еще немножко, — заканючила Настенька, — мне завтра рано не вставать. У нас первого урока не будет.

— Нет, малыш, спать! Маму надо слушать, — поддержал жену Игорь.

— Давай-давай, заяц, пошевеливайся! Нам с папой еще поговорить нужно. — Она начала собирать со стола посуду и складывать ее в раковину.

Вот всегда так! И почему дети такие бесправные? — заныла Стаська, выбираясь из-за стола.

— Иди зубы чистить, бесправная ты моя! — легонько подталкивая девочку к двери, пошутила Лариса.

— Спокойной ночи, папа! — Настенька демонстративно обошла маму и направилась в ванную.

— Я зайду к тебе, — пообещала вслед надувшейся дочери Лариса.

— Бу-бу-бу… — раздалось в ответ недовольное бормотанье.

— Обиделась, — заметил Игорь с улыбкой, — недовольна, что ты ее из-за стола выпроводила.

— Поздно уже, — ответила Лариса, открывая кран с горячей водой.

— Моя помощь нужна? — Он подошел сзади и обнял жену за талию.

— Нет, спасибо, я сама управлюсь. — И закричала мысленно: «Да уйди же ты, гад! Не прикасайся ко мне!»

— Ну хорошо, тогда я у «ящика» тебя подожду. Ты о чем-то поговорить хотела?

— Иди, Игорь, я вымою посуду и приду.

Он клюнул ее в шею и отправился наконец в гостиную. Через минуту оттуда забормотали на разные голоса герои популярного милицейского сериала. Лара глубоко выдохнула воздух, раздиравший ее изнутри, и прислонилась к стене, оклеенной обоями в мелкий веселенький цветочек. «Господи, дай мне силы! — взмолилась она. — Господи, пошли мне мужества и терпения! Направь меня на путь истинный, Господи!» Больше молитвенных слов атеистка не знала и, вымыв посуду, вошла в гостиную.

В правом углу мерцал голубоватым сиянием экран телевизора, в левом, по диагонали, уютно расположился ее муж. Она устроилась напротив, в глубоком кресле и тихо попросила:

— Убавь, пожалуйста, звук. Поговорить надо.

Игорь молча пересек комнату и выключил телевизор.

— Хорошо, давай поговорим, — легко согласился он. — О чем ты хотела узнать?

— Если бы только ты знал, как не хотела бы я этого знать! — неожиданно вырвалось у нее.

— Нельзя ли пояснее? — холодно попросил он.