Завтра наступит вчера

Юля не могла оторвать глаз от зеркала: как к лицу ей этот голубой свитер, как красиво он оттеняет глаза, какими мягкими волнами падает с плеч.

— Сколько? — спросила она, заранее готовая расстаться с пушистым чудом.

— Я ж говорю: премия.

— А откуда ты знаешь, какая у меня будет премия? И будет ли?

— Всюду свои люди, — загадочно улыбнулась пышная Лилька.

— Не знаю, Лиль, — с сожалением вздохнула Юля, откладывая свитер в сторону, — я без копейки сижу. Бабушке еще выслать должна.

— Бабушке? — удивилась Лилька. — Зачем?

— Как зачем? — Юля даже растерялась от дурацкого вопроса. — Чтобы жить. У нее же пенсия мизерная.

— Так ты еще и бабушке своей помогаешь?

— Немного.

— У тебя ж самой зарплата — кот наплакал!

— Если не будешь меня искушать — продержусь, — отшутилась Юля.

— Эх, Батманова, — притворно запечалилась монтажер, — правильно говорят: дурень думкой богатеет. Так и я — не разбогатею на тебе. Даю рассрочку на два месяца: каждый месяц по сорок рэ. Ладно, по тридцать пять, идет?

— Идет, — подумав, не устояла Юля.

«Выкручусь, — решила она, — мало есть полезно».

— То-то же! Станешь счастливой и богатой — не забывай мою доброту.

— Не забуду, Лилечка. Только с богатством тебя что-то занесло.

— Станешь-станешь, у меня глаз — алмаз. Я потенциальных богатеев за версту вижу. Они еще чихнуть не успеют, а я уже знаю, из какого кармана платок носовой доставать будут.

— Ладно, Лилек, договорились. Посадила ты меня в долговую яму, — вздохнула Юля и, заметив обиженные глаза, поспешила добавить: — Но села я туда по доброй воле. Спасибо тебе.

— То-то же, — кивнула довольная Лилька, — носи, поражай других и радуйся сама. Тебе правда очень идет.

— Извини, Лиль, актеров должна встретить. Опаздывать нельзя.

— Да-да, конечно, — заторопилась «благодетельница», — мое время тоже вышло. Мы же только на обед прервались. А я свой обед с тобой протрепалась.

Последнюю фразу пышнотелая искусительница закончила уже в коридоре. Юля направилась за ней, времени оставалось в обрез. На пороге ее остановил телефонный звонок. «О черт, — ругнулась она, — опоздаю!»

— Юля?

(«Какой «черт?» — «Слава Богу!»)

— Да, Юр, это я.

— Я тебя отрываю?

— Юр, актеров сейчас должна встретить.

Врать нельзя — не та ситуация, все-таки работа есть работа — ничего не попишешь.

— Я на минутку, извини. Ты сегодня сможешь освободиться часам к пяти-шести?

— К шести.

— Прекрасно! Я заеду за тобой в шесть. Договорились?

— Договорились! — веселым эхом отозвался абонент.

— Ну тогда до встречи! В шесть буду у входа.

— До встречи! — Юля бережно опустила трубку на рычаг, счастливо вздохнула и помчалась встречать актеров.

Съемка прошла на «ура». Ни малейшего сбоя, ни минуты паузы, ни единой помехи.

— Съемка окончена. Всем спасибо! — Федяев был весел, доволен и покладист.

Часовые стрелки тянули друг друга к нижнему центру. «Замечательно, — обрадовалась Юля, — полшестого! Успею спокойно собраться».

— Юля, займи, пожалуйста, очередь в баре. Мы сейчас подтянемся. Обговорим кое-что за кофейком.

«О нет! — взмолилась мысленно ассреж. — Знаю я ваши «сейчас». Хорошо, если через полчаса появитесь!»

— Хорошо, Иван Степаныч, я займу, — кивнула она и уныло побрела в бар.

Пристроившись к живому хвосту у первой же стойки, посмотрела на настенные часы: верзила отлепилась от своей коротышки-подруги и медленно поползла вверх. «Может, и подтянутся», — без надежды думала Юля, двигаясь в очереди вслед за минутной стрелкой. Остановившись на цифре «10», долговязая нахалка подмигнула с циферблата: мол, не боись, прорвемся! Я не спешу. «Ага, не спешишь, как же! — возмутилась Юля. — Мчишься, как оглашенная!» «Ну как знаешь!» — вздрогнула хилым плечиком длинная лгунья и двинула дальше вперед. Перед Юлей оставался один человек. Слава Богу, он никак не мог решить, какой взять бутерброд и пить ли чай или кофе. И тут в дверях появились они — ее любимые, замечательные, классные, обязательные, — Федяев с актерским трио.

— Я здесь! — взмахнула рукой Юля. — Идите быстрее, наша очередь!

Творческий квартет во главе с режиссером подтянулся к ассистенту.

— Все, Иван Степаныч, я вас дождалась. Всем — приятного аппетита и до свидания. Я побежала.

— А ты не хочешь с нами? — режиссерский лик слегка вытянулся.

— Иван Степаныч, не могу. Никак не могу! Всего вам хорошего. До понедельника.

— До свидания, Юленька! — благосклонно улыбнулась красавица-героиня.

— Счастливо, Юля. Удачи тебе! — пробасил довольный герой.

— Хорошо, Юль, до понедельника, — с сожалением расстался со своей помощницей рыжий гений. — Кстати, — повернулся он к актрисе, — хочу сказать: когда вы произносите фразу… Сколько с меня, Анечка? — спросил Ванечка молодую женщину в нейлоновом синем фартучке, подавшую ему из-за барной стойки тарелку с пирожным и кофе.

— Пятьдесят.

Федяев протянул рубль и, не отходя от стойки, продолжил увлеченно делиться с актерами своими мыслями, позабыв про излишне независимую помощницу.