Завтра утром, за чаем. Повесть

- И тем не менее, - повторил папа, - это так. Вы верно прочли карточку: «Дмитрий Владимирович Рыжкин», а его и зовут Митя…

- О боже мой! Неужели не шутка?! Впрочем, извините, постойте, о, извините за любопытство! Я же читал в газете, читал! «Сын - главный, отец - под его руководством?» Но это же поразительно! Поразительно!

Я и папа стояли прямо - два железных прута; папино лицо… не знаю, как сказать… было… пустое, да-да, пустое, именно (на Шею я не смотрел).

- Я еще раз… еще раз приношу свои извинения! Поймите меня - эту ошибку было совершить так легко: случай, я бы сказал, сверхособый. Даже мой диплом с отличием спецвуза обслуживающего персонала общественного питания и развлечений не помог. Право же, я виноват, не знаю, как и извиняться… Но гости ждут, займем свои места, прошу вас, Дмитрий Владимирович.

И он поклонился мне.

Я сел на стул; как я дошел до него (быстро, медленно?), не помню.

Я смотрел прямо перед собой и только невольно, боковым зрением, видел, как Шея ведет папу обратно, вдоль левой части «пе»-стола, ведет дальше, дальше, все время вежливо забегая вперед… Наконец он нашел папину карточку, поклонился, указывая папино место, и полетел в зал за другими гостями.

«Чучундра умер, - подумал я. - Чучундра умер.»

Не знаю, как объяснить, но те десять секунд, пока не вернулся Шея-Пнев с очередными гостями, были одними из самых страшных в моей жизни: пустой, огромный, как плавательный бассейн, голубой зал, полная (хотя рядом играл оркестр) тишина, длинный, белый, сверкающий стол, и два человека за столом - я и папа, далеко друг от друга.

Шея ввел в зал маленькую веселую компанию (сразу человек пять) и очень ловко, заставляя их искать не только свою карточку (все это я видел не пристально, как бы через кисею), но и карточку другого, быстро рассадил всех по своим местам.

Когда он снова покатился за новой порцией гостей, те уже встретили его на границе двух залов сами, а за ними повалили и остальные - темп, что ли, был неверный: всем надоело ждать.

Ненадолго я вообще перестал видеть происходящее в зале. «Как это за ним следить? Что имела в виду мама?» - думал я, чувствуя щекой тот маленький вихрь, который налетел на меня, когда мы стояли с ней на лестнице и я уже собирался сбежать вниз. «Умер Чучундра», - думал я и вдруг очнулся от полной тишины - все уже сидели на своих местах: справа от меня - Лера, слева - какая-то тетка; стоял (в дальней от меня части стола) только Шея-Пнев.

- Многоуважаемые гости! - сказал он. - Нашу свадьбу в традиционном-старинном стиле - начинаем! Устроителями свадьбы мне поручено объявить, что на свадьбе присутствует почетный гость (я сжался) - это Дмитрий… Владимирович… Рыжкин! Начинаем!

(Странно, и устремленные, наверное, на меня взгляды, и шум аплодисментов - все, все начисто выпало из моей памяти.)

- Вот ты какой! - сказала (я почему-то посмотрел на нее) похожая на птицу, сидящая рядом со мной дама. - Слышала, слышала! А я - школьная учительница жениха…

Вдруг я вспомнил наставления папы, как вести себя, если рядом будет сидеть дама, и потянулся за шампанским, чтобы налить его этой учительнице, но она вдруг цепко ухватила меня за руку, так, что я даже вздрогнул.

- Сама, сама, - сказала она. - Еще прольешь на скатерть. Я учительница-химик, что-что, а уж наливать-то я умею. Между прочим, Юра так плохо знал химию, что я удивляюсь, как ему доверили работать с пластмассой. Он даже закон мутаций Кухонникова не мог выучить, хотя чего уж проще… Ты-то знаешь этот закон? А? (Я отрицательно покачал головой, но она не обратила на это никакого внимания. Она наливала шампанское очень ловко, но забыла про пену и пустила струю в какой-то салат.) А ты, значит, его начальник? Слышала, слышала. А не рано ли? Интересные времена! Ты, к примеру, нашкодишь, тебя бы в угол носом надо, а нельзя - у-че-ный!..

Ее голос перешел в бормотанье, в какую-то птичью болтовню, шорох - я снова отключился. Слабо, по капелькам, кое-как я все же слышал и видел краешком глаза, как произносил тост невестин отец, но и его голос тоже скоро перешел в бормотанье и затих, отделился от меня. Вдруг все закричали, зааплодировали - все это ворвалось в меня внезапно - и одновременно учительница-химик опять схватила меня за руку.

- Я налила тебе! Выпей шампанского, хотя бы глоток, - зашипела она. - Какая бестактность! Ведь ты на свадьбе, на торжестве, мой дорогой!

Я взял бокал, и сразу же откуда-то справа от меня другой бокал тюкнулся со звоном в мой, и меня поцеловали в щеку. Я ужасно, до полного идиотизма разволновался, растерялся от этой сумасшедшей невестиной выходки и быстро (до сих пор не понимаю причин внезапно наступившей во мне перемены), резко повернулся к ней и сам поцеловал ее куда-то около виска и уха. После хлебнул ноль-ноль-пять бокала этого дурацкого шампанского и снова отключился (Лерин смех, постепенно слабея, долго звучал во мне.)