Завтра утром, за чаем. Повесть

У подъезда Дворца стояло под дождем несколько обычных наземных машин и пара «амфибий» типа нашей (черепахи по сравнению с ней, если не забывать про мою приставку); когда я плавно и аккуратно садился, подъехали еще три машины с гостями, слева, чуть в стороне от остальных, стояли две амфибии более высокого класса, одна - Зинченко, другая - не знаю чья. Из второй без плаща, в одном платьице, прямо под дождь выскочила с огромным букетом цветов какая-то длинноногая девчушка и пулей припустила к подъезду. Не знаю почему (ведь думал я о ней все время), но именно в этот момент, когда эта девчушка - плюх! плюх! плюх! - прямо по лужам, в легких туфельках, летела к Дворцу, я остро подумал о Натке: как же это я так позволил себе после болезни замотаться на Аяксе и «Пластике», что так и не сгонял с ней на моей «амфибии», а ведь обещал? Да и не обещал вовсе - я и сам хотел. Мельком я видел ее вчера, буквально на секундочку: мчался на «Пластик»…

- Ты куда?!

- На «Пластик».

- Программа, что ли, запущена - так мчишься.

- Да нет. Совещание. Считают они, мое дело - фантазировать…

- Воображать?

- Представлять!

- А сам предмет-то изучаешь?

- Еще бы! Читаю выше головы!

- Умница!

- За конфеты спасибо!

- Вкусные?

- О!

- Одной не было - заметил?

- Заметил.

- Это я взяла. Не сердись.

- Ерунда, что ты!

- Ну, беги. Махнем на Млечный Путь?

- Млечный Путь?!

- Ну, беги. Скорее бы он все придумал.

- Кто «он»?

- Папа твой.

- Да-а…

- Ну, беги.

* * *

Швейцар Дворца распахнул перед нами большую, лег кую, из матового пластика дверь, и возле второй нас встретил пожилой кругленький полный человечек в черном костюме, весь улыбающийся, с коротенькой толстой шеей (как бы без шеи), довольно юркий и быстрый.

- Пожалуйте, дорогие гости, - сказал он, расшаркался и представился, мол, такой-то (не помню, невзрачная какая-то фамилия, типа Пнев) - администратор зала и распорядитель на сегодняшней свадьбе.

Он пропустил нас во вторую дверь, и мы оказались в пустом зале, где справа (я увидел) был гардероб, а слева, вдалеке, огромная раскрытая настежь дверь, возле которой по стойке смирно стояли Юра и его белая невеста с цветами в руках, - вероятно, они встречали гостей. Рядом с ними была невысокая, обычная, но широкая двухстворчатая дверь, на которой после я прочел: «Комната для подарков» и почему-то быстро подумал: «Вот бы мне такую».

Мы с папой разделись, и администратор попросил нас отметиться в книге прибывших на свадьбу.

- Сын Рыжкин и отец Рыжкин! - сказал папа неожиданно очень коряво, будто в механизме речи что-то заело, разладилось.

Администратор поцарапал коротенькой лапкой в книге и, вытянув ее, эту лапку, в сторону распахнутой двери жениха и невесты, сказал торжественно:

- Прошу!

Мигом он умчался встречать других гостей, а мы с папой тронулись через длинный зал в сторону красного Юры (это я заметил чуть позже) и белой Леры (ее имя я узнал через двадцать секунд). Все было действительно так торжественно и, главное? так непонятно и неожиданно, что волновался я (а, собственно, из-за чего?) ужасно.

Почему-то я смотрел, приближаясь, не на Юру, а на невесту; она была вся удивительно белая: белая какая-то воздушная ткань, спадающая с головы на плечи, белое пышное платье, белые цветы в руках, белые туфли и белые, очень светлые волосы.

Мы подошли к ним вплотную, папа, громко загрохотав (я даже вздрогнул), поставил на пол нашу громадину коробку с кастрюлями и сказал каким-то особенным голосом, но на этот раз не коряво, а, наоборот, очень витиевато и… вроде бы изящно:

- От всей души моя супруга, к сожалению, захворавшая и не имеющая удовольствия сделать это лично, и я поздравляем вас в счастливейший день вашей жизни - в день бракосочетания и свадьбы!

После он наклонился и поцеловал руку невесты, а потом зачем-то положил на Юрино плечо свою; я стоял, опустив глаза, и молчал; вдруг меня пронзила мысль, что невесте-то известно, наверное, что я не просто мальчик Митя, а Юрино начальство, - я быстро протянул ей руку и сказал:

- Рыжкин… Митя… поздравляю… И тут же услышал ее смех и голос:

- Валерия, Лера! А что же ты не целуешь мне руку? А? Ну-ка, быстренько!

Я вмиг покраснел, неуклюже наклонился и как-то неловко клюнул ее в ладошку, сердце у меня колотилось бешено.

- Это… подарок, - неожиданно для себя сказал я. - Кастрюльки… сковородки… И еще - редкая вещь…

- Дорогие мои! - невеста ахнула, и белая воздушная ткань взвилась и на секунду зависла над ее головой, как светлое облачко. - Боже мой, какие вы умницы! Юрик! Смотри! Смотри, что нам подарили! По-настоящему дельный подарок! Смотри, милый!

Юра, красный не меньше моего, хлопал глазами, и его покачивало.

- Прошу вас, эти прелести - сюда. - И она показала рукой на комнату для подарков. - И пожалуйста - в зал. Спасибо вам огромное! Другие бы не догадались, а вы удивительные молодцы!