Завтра ветер переменится

Нет, Агата не беременна. Но хитроумный план Пьетро и Ванессы все равно сработал – от кольца она решила оказаться. Сказала, что все пять дней надеялась, что тест окажется положительным.

– Но почему? Ты же не хочешь ребенка. Ты ведь только ради Пьетро надеялась.

– А вот и нет. Я тут узнала, что у нас платят отличные декретные. А Пьетро даже готов переехать в Комо, чтобы я могла работать после рождения малыша. Компания переведет его в Комо, там тоже нужны сантехники.

Вот это новости! Федерико переезжает в Варезе, Агата – на озеро Комо, а я остаюсь одна-одинешенька со своим огромным чувством вины. Расскажи я все сразу, Агата, может, и не отказалась бы от кольца. Почему же я промолчала? Неужели неосознанно участвовала в заговоре Пьетро и Ванессы? Неужели где-то во мне скрывается незнакомка, считающая, что дети – это обязательно?

Как бы то ни было, теперь Агата может решать за себя, что в целом хорошо. Понятно, что я уже не могу ни о чем ей рассказать, так что постараюсь выкинуть эту историю из головы и сосредоточиться на собственных проблемах. За последнее время мои дела не особо улучшились.

Я подала заявление на должность заменяющего преподавателя, а одна папина знакомая взяла меня уборщицей на три раза в неделю. Я снова гуляю с чужими собаками (у Марии и так слишком много клиентов), а по выходным работаю в диско-баре. В общем, свожу концы с концами, но без особых перспектив.

Ни с кем не встречаюсь и, если честно, даже слышать об этом не хочу. Единственная хорошая новость заключается в том, что тетя Розальба оставила меня в покое. Но сегодня, в это июльское воскресенье, мама решает исправить это недоразумение.

Нашей семье предстоит напряженная неделя. Лоренцо и Муффа прошли первый тур X-Factor (метал-версия «Ветра перемен» покорила всех судей), и в эту среду состоится второй отборочный тур. Думаю, на нем-то все и закончится, поскольку Лоренцо все же уговорил Муффу выступить с «Shrieking Star». По случаю второго тура обе наши бабушки, а заодно тетя Луиджина и тетушка Франка, сестра отца, отправились к Мадонне Утешительнице, накупили свечей и дали Богоматери какой-то обет, чтобы наша парочка добралась до финала. Я разозлилась и высказала им все, что думаю по этому поводу: пусть я философ и полнейшая атеистка, но даже мне кажется неправильным дергать Богоматерь ради какого-то шоу. Но ничего не поделаешь, они все равно пошли. Мама – нет: сказала, что уже дала обет чудотворной иконе по поводу одной важной сделки (она надеется продать дом в Лученто), так что беспокоить Мадонну еще раз с ее стороны будет не слишком красиво.

– А вы знаете, что во вторник у Розальбы премьера? – спрашивает она, раскладывая пасту по тарелкам.

Все мычат что-то утвердительное, но только не я.

– Не знаю и знать не хочу! – говорю я сдержанно.

– Неужели ты все еще на нее злишься? – удивляется Лоренцо.

– А ты как думал! Мы, конечно, вроде как помирились, но рана еще кровоточит, и вообще о театре я в жизни больше слышать не хочу.

– Она рассталась с этим типом, – роняет бабушка, которая ни разу не видела Жюльена, но много о нем слышала. Бедняжка бабуля боится так и не дожить до того дня, когда ее младшенькая найдет себе «достойного кавалера», как она выражается. Скорее всего, так оно и будет.

– Сейчас она встречается с молодым чернокожим парнем, – сообщает мама.

– Господи Иисусе! – отзывается дедушка.

– Если сравнивать с Жюльеном, это большой прогресс, – замечаю я.

– Ну, она надеется, что муниципалитет приплатит ей за трудоустройство представителя этнических меньшинств. Он ведь играет в ее спектакле.

– Играет на чем? – уточняет Муффа, которая до сих пор сидела уткнувшись в тарелку.

– На африканской перкуссии, – со знанием дела сообщает мама. – Это межрасовый спектакль. Розальба утверждает, что в нем много самых разных культурных веяний.

– Представляю себе, – с отвращением замечаю я. – Наверняка аж до Швейцарии добралась, чтобы изучить эти веяния.

– Как знать, – пожимает плечами мама. – Скоро увидим. Ты ведь придешь на премьеру, Бриджида?

– Ну уж нет.

– Конечно, придешь. Ты просто обязана прийти.

И вот я сижу в парке на какой-то вилле, по воле случая превратившейся в театральные подмостки. Не знаю как, но тетя умудрилась пристроить свой спектакль на фестиваль и в кои-то веки собрать приличное количество зрителей, так что родня и ученики почти незаметны на общем фоне.