Завтрашний день кошки

Мелкие, круглые, черные. Я считала, что яйца рыб должны быть белыми. Осторожно понюхала: пахло вкусно. Опустила лапку в банку, потом лизнула кончиком языка. Распробовала. Икринки выделяли нежный маслянистый соленый сок, очень приятный. Вкус новой пищи был неожиданным, мне понравился. Лучше сухого корма. Я взяла еще немного икры. Чем больше я ела, тем больше входила во вкус. Никогда еще не пробовала такой прелести!

Пифагор тоже с удовольствием лакомился черной икрой. Мы вчетвером с аппетитом занялись чудесной человечьей едой.

Обожаю икру! Не буду есть ничего другого!

Облизнулась от удовольствия.

Гордилась тем, что я кошка и совершила настоящий подвиг.

Гордилась тем, что поняла: все переплетено и связано; материальные границы – наша субъективная иллюзия.

Рассветало, мы четверо, крепко прижавшись друг к другу, уснули, чувствуя во рту маслянистый вкус икры, видя картины героической битвы на Елисейских Полях.

Я счастлива.

Люблю Пифагора.

Люблю себя.

Люблю икру.

Люблю Вселенную.

22 Перемещение лагеря

К моему веку притронулись лапкой. Ласково прикусили ушко. Но я все равно не хотела просыпаться. Потом присосались к моему соску. Конечно, неуклюжий Анжело. А я ведь умудрилась совсем позабыть о нем. Но кто-то его принес, если он оказался здесь, рядом с нами, пока мы спали.

Я все-таки открыла глаза и устроила котенка поудобнее, чтобы он вдоволь насосался молока.

Уже наступила ночь, и я отметила, что впервые не проснулась с наступлением вечера.

Пифагор уже встал. Он стоял у окна и смотрел на парк.

– У меня две новости: хорошая и плохая, – сообщил он, не оборачиваясь. – Хорошая: никто из нас не заболел, из чего я делаю вывод, что мы обладаем иммунитетом против новой чумы, которая косит людей. Значит, можем уничтожать крыс без опаски.

– А плохая? – спросила я, освободившись от Анжело.

– Батарея смартфона разрядилась окончательно, и у меня исчез Интернет. В последний раз, когда я воспользовался Третьим Глазом, крысы, уцелевшие после битвы, собрались вместе и начали собирать подкрепление. Но теперь я не знаю, что они делают, не знаю, что задумали, но точно знаю, что они отомстят.

Я подошла к нему, но почувствовала его отстраненность.

После вчерашнего озарения мне показалось странным разговаривать с ним.

Повернулась и посмотрела на себя в зеркало.

Быть богиней значит вспомнить, что все во мне и я во всем. Быть кошкой – оставаться в границах собственного тела.

Я протерла глаза и заговорила с сиамским котом очень просто, по-житейски. Мне вовсе не улыбалось слиться сознанием со всем сущим.

– После разгрома крысы не посмеют прийти сюда.

– Посмеют, – тут же отозвался Пифагор.

– Мы снова одержим победу. За нас Ганнибал.

– Их будет гораздо больше, а нам больше нечем их удивить.

– Но мы все равно победим.

– Мы не можем здесь оставаться, – твердо заявил Пифагор.

Похоже, он нервничал. Я поняла, что он как будто ослеп, когда лишился драгоценных сведений без Третьего Глаза. Интернет для него то же самое, что валериана для Феликса: наркотик, без которого он жить не может.

Пифагор ходил кругами по комнате.

– Нужно разыскать магазин, где продавались мобильные телефоны, найти батарейку и зарядку, – тараторил он. – Еще лучше разыскать солнечную батарею, тогда мы не будем зависеть от городских энергоносителей, которые неизбежно откажут. Если только не отказали уже.

– Магазин мобильных? Если ты объяснишь, что это такое, поверь, я найду, – заявила Эсмеральда, которая стремилась приносить пользу, едва продрав глаза.

Пифагор показал смартфон у себя на спине.

– Знаю, где их можно найти. Таких магазинов полно на Елисейских Полях, – сообщил президентский кот, который тоже только что проснулся.

– А я могу пойти с вами? – спросила я.

– Нет, ты остаешься, Бастет. Ты мне нужна для другого дела, – вмешался Пифагор.

Он больше не крутился по комнате, он выплевывал каждые пять минут по комочку шерсти, – признак крайнего раздражения у сиамских котов.

Из чувства солидарности я стала тоже отрыгивать шерсть.

– Как только мы получим доступ к Интернету, отыщем новое надежное убежище. На нас теперь лежит огромная ответственность, – напомнил он. – Нужно защитить кошек, которые последовали за нами. Победа окажется призрачной, а провал безусловным, если останемся здесь почивать на лаврах.

Пифагор был всерьез встревожен.

– Можем вернуться и спрятаться в лесу, – предложила я, протянув ему остаток вчерашней икры.

– Крыс так много, что им ничего не стоит загнать нас в угол, окружить и уничтожить.

– Значит, надо забрать запасы и бежать из города?

– Надо найти место, где мы могли бы без труда отражать атаки крысиных полчищ.

Ночь тянулась в ожидании Вольфганга и Эсмеральды. Они вернулись довольно поздно, таща в зубах то, что им удалось найти. Вчетвером принялись прилаживать проводки и менять батарейки. Мы трудились не один час, но в конце концов Пифагору улыбнулось счастье: Третий Глаз ожил.

В ту же секунду сиамский кот нырнул в свой обожаемый Интернет.