Завтрашний день кошки

На одну кошку приходилось двадцать крыс, мы попали в окружение. Отныне отступить невозможно.

Кое-кто среди нас сразу же пожалел о своем выборе. И попытался сбежать, забравшись на дерево.

Вольфганг зашипел, и я поняла, что ему очень страшно.

А вот Эсмеральда отважно заняла боевую позицию, приготовилась к прыжку.

В отличие от нас, крысы не разбегались.

Я обернулась к Пифагору: именно он привел нас сюда и отвечал за все.

– Чем позже мы вступим в бой, тем лучше, – объявил он.

Я не сразу поняла его стратегию.

– И что изменится?

Пифагор прикрыл глаза, обращаясь к Третьему Глазу. Потом сообщил:

– Камеры слежения показали, что в самом скором времени нам окажут значительную помощь и поддержку.

Крысы теснили нас, наступали, а я пыталась понять, что имеет в виду Пифагор. Маленькие красные глазки и острые зубки подбирались все ближе и ближе. Тысячи когтей царапали землю все громче.

И вдруг… Мощный рев раздался в ночи.

Ганнибал.

Он налетел стремительно. Лев обрушился на скопище крыс. Его грива развевалась на ветру. Крысы опешили и не знали, как защититься от мощного врага. Ганнибал, могучий воин, разинул пасть, и серые мохнатые шарики задрожали. Он слопал сразу трех или четырех, как корова сжевала бы целый пучок ромашек. Крысы заверещали. Им угрожали не только клыки, но и когти. Громадные лапы рассекали воздух, а заодно и все, что попадалось им на пути. Там, где сильная собака терпела поражение, могла ли устоять крыса?

– В атаку! – скомандовала я кошкам.

Мы воспользовались тем, что крысы испугались Ганнибала, и тоже вступили в бой, подражая нашему королю. А тот упивался своим могуществом, истребляя врагов бессчетно. Некоторые крысы-храбрецы вспрыгивали ему на спину, пытались кусать его, но он слегка отряхивался, и героев как не бывало.

Ганнибал сеял смерть с изысканным изяществом. Его удары были плавными, неспешными, точными и безжалостными. Всех, кто ему докучал, он избавлял от тягот бытия.

Он танцевал.

Даже крысы замирали от восхищения и позволяли убивать себя, не сопротивляясь.

Ганнибал был в крови с головы до ног, в крови своих жертв. Наступая, он давил крыс, как давил бы в саду перезрелые фрукты. Перекусывал парочкой, чтобы с новыми силами взяться за остальных. Крысиные хвосты торчали из его окровавленной клыкастой пасти, будто щупальца.

Крысы из убежища поднялись наверх, чтобы помочь соплеменникам, но что поделаешь с таким противником?

Они старались изо всех сил. Вцеплялись ему в гриву. Пытались взобраться на спину. Кусали кончик сильного хвоста.

Пасть яростного Ганнибала была отверстым адом для жалких грызунов.

Сражение казалось мне бесконечным. Я дралась рядом с Эсмеральдой и Вольфгангом. Мы оберегали Пифагора, который следил с помощью Третьего Глаза и камер за маневрами крысиных войск.

Бежевый сиамский кот с синими глазами сохранял удивительное спокойствие посреди кровавой сечи. Лишь сосредоточенно наблюдал за происходящим.

Его бесстрастие резко контрастировало с одержимостью остальных.

Да.

Ганнибал: СИЛА.

Пифагор: ЗНАНИЕ.

Я: ОБЩЕНИЕ.

Втроем мы могли победить кого угодно.

Крысы-одиночки нападали на меня. Напрасно. Любое существо, желающее мне вреда, обречено на гибель в кратчайший срок. Я не лев, но Ганнибал вдохновил меня, и я открыла в себе бойцовские качества, которые совершенствовались с каждой минутой. Мои удары становились точней, я дралась как никогда прежде. Кусала, раздирала, давила, сопровождая каждый взмах лапы оглушительным воплем. Какая-то крыса вздумала прыгнуть мне на спину, я сбросила ее, покатилась по земле, поймала и откусила нос. Другая вцепилась в хвост, я отбросила ее Ганнибалу, и тот покончил с ней в один миг.

Вокруг лютовали другие кошки. Горы мертвых крыс росли. Кое-где враг стал отступать. Тогда военачальник Камбис пронзительно запищал на новый лад, и каждая крыса вторила ему. Внезапно оставшиеся в живых прекратили бой и побежали от нас врассыпную.

– В погоню! – громко скомандовала я.

Маленький отряд послушался приказа. Мы прикончили тех, кто замешкался, и догнали беспорядочно убегавшее войско.

Я высматривала военачальника. Мне хотелось догнать его и прикончить, однако между нами было слишком много крыс. В конце концов мы выбежали на огромную площадь – потом Пифагор мне сказал, что это площадь Согласия, – и Камбис оказался буквально на расстоянии протянутой лапы.

Мне нужна победа над ним, я должна завоевать Пифагора!

Победительница короля крыс непременно станет королевой кошек.

Я помчалась быстрей. Я хотела его поймать.

Эсмеральда, догадавшись, в чем дело, тоже бросилась за Камбисом.

Только этого не хватало! Неужели она сцапает его раньше меня?

Я почти схватила жирного военачальника, но тут весь поток свернул к мосту. И прежде чем я поняла, в чем дело, крысы, одна за другой, стали прыгать в серые воды реки.

Я притормозила. Чего-чего, а мокнуть я не собиралась. Любому стремлению есть предел. Большинство моих товарищей думали так же. А горячие головы, не знавшие удержу, прыгнули за крысами в воду и нашли смерть от зубов наших врагов-пловцов.