Зазеркалье

Она уже чувствовала себя старше и мудрее, чем была этим утром, хотя и не такой взрослой и мудрой, чтобы отправиться навестить человека, живущего в домике среди роз.

– Но однажды я загляну туда, – пробормотала она.

«Я буду ждать», – отозвался он.

– А теперь… – Элизабет подняла пузырек на уровень глаз. Мотылек сидел на внутренней стенке, поводя усиками. – Ты собирался показать мне безопасную дорогу домой. Что ж, если ты будешь хорошим и не обманешь меня, я, возможно, отпущу тебя, когда мы доберемся туда.

– А если нет? – спросил мотылек.

– Тогда… Ты же знаешь, что случилось с твоим приятелем Бармаглотом, не так ли?

«Да, ты настоящая Алиса, Элизабет Вайолет Харгривс», – повторил странный маленький человечек.

– Я не Алиса. Я – это я, – заметила Элизабет довольно язвительно.

Человечек рассмеялся, мягко и понимающе.

«Но мне хотелось бы однажды встретиться с тобой, Алиса, – подумала Элизабет. – Однажды мы, две девочки, сядем за стол и будем пить чай с пирожными, и это будет самое прелестное чаепитие, какое только можно представить».

«Я буду ждать», – сказала Алиса, а может, Элизабет только вообразила себе, что это услышала.

Но перед глазами ее вновь мелькнула картинка: дом на берегу озера, на краю цветочного поля, и Алиса, машущая ей с крыльца.

«Я приду повидаться с тобой, Алиса. Когда стану старше и мудрее».

Девочка в янтаре

Алиса очнулась, вырвавшись из чего-то, что было не вполне сном, но и не совсем воспоминанием. Ей казалось, будто она разговаривает с девочкой, очень похожей на нее саму, когда она была маленькой; этой девочке грозила ужасная опасность, и Алиса каким-то образом помогла ей.

Сон-воспоминание уже исчезал, улетал оборванной паутинкой под слабыми лучами просочившегося сквозь деревья света. Тесака рядом не было, хотя одеяла, на которых он спал, еще хранили его тепло. Возможно, он и разбудил ее, хотя вставал обычно совершенно бесшумно. Но даже во сне Алиса всегда знала, далеко Тесак или близко.

Сейчас ей хотелось, чтобы он был тут – тогда она рассказала бы ему о маленькой девочке, так похожей на нее. Нет, Алиса не считала, будто он что-то посоветует или поделится познаниями в этом вопросе. Тесак и в лучшие времена был не особо разговорчив. Но ей всегда было приятно видеть его серьезное лицо по ту сторону костра, внимательные глаза, говорящие о том, что он действительно слушает, а не просто дожидается возможности высказаться самому.

А ведь так, по опыту Алисы, проходило большинство бесед – люди не слушали других, а просто ждали своей очереди заговорить. Конечно, не такой уж у нее внушительный опыт, тем более что основную часть взрослой жизни она провела в психиатрической лечебнице, разделенная стеной со своим единственным собеседником. Но после того, как они с Тесаком покинули Старый город, Алиса провела немало времени, наблюдая за другими людьми в крохотных деревнях, за тем, как они относятся друг к другу, – и набралась довольно интересных впечатлений.

Утро выдалось холодным – таким холодным, что даже щеки пощипывало. В последней деревне, которую миновали Алиса с Тесаком, проходили зимние гулянья с ярмаркой, и Алиса купила там тяжелую вязаную шапку из серой шерсти и толстый, тоже шерстяной, свитер. На свитер Тесак согласился, а вот от шапки отказался, сказав, что она закроет ему уши, а они ему нужны.

Женщина, продававшая вязаные вещи, поглядывала на него искоса, и Алиса, расплатившись, поскорей потащила его прочь, пока он не заговорил о превращении в волка. Конечно, в волчьем обличье он не стал бы носить шерстяную шапку, но и Тесак-человек, с его обострившимся слухом, не любил, когда ему что-то мешало.

Превращение в волка Алиса обсуждать не любила. Обычные люди или начинали нервничать, считая Тесака сумасшедшим (он и был сумасшедшим, но и эту тему Алиса считала не слишком подходящей для беседы за ужином), или пугались, потому что верили в оборотней.

В последнем случае появлялись ружья и холодные взгляды и путников изгоняли, что Алису, конечно, не радовало. Бегство доставляло множество проблем (и хотя бежать им пришлось всего один раз, слухи преследовали их еще в трех деревнях, вызвав трудности с пополнением припасов), а удерживать Тесака от убийства всякого, кто угрожал им, было ох как непросто.

На самом деле было бы гораздо лучше, если бы Тесак вообще воздерживался от разговоров в незнакомой компании. Он был совершенно не способен на притворство, даже ради собственного блага.

Их путь вел на север, и чем дальше они продвигались, тем холоднее становилось. Вдобавок к регулярной смене времен года Алису, как та горошина под матрасом принцессы, постоянно терзало беспокойство о погоде. Ей хотелось найти какое-нибудь хорошее место, чтобы осесть на несколько месяцев и тем самым избежать необходимости постоянно искать пищу, тепло и кров.