Зазеркалье Петербурга. Путешествие в историю

В этих стенах Мария пострадала за провокационные строки о грехопадении Евы, нерожденных детях, мистической природе женственности, за которые ее имя подвергли забвению на полвека.

< >

Было тело мое без входа,

И палил его черный дым.
Черный враг человечьего рода
Наклонился хищно над ним[95].

< >

* * *

Не снись мне так часто, крохотка,
Мать свою не суди.
Ведь твое молочко нетронутым
Осталось в моей груди[96]

.

< >

Литература

Грякалова Н.Ю. Шкапская Мария Михайловна // Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги / под ред. Н.Н. Скатова. Т. 3: П – Я. М., 2005.

Дмитриев Игорь Борисович / Библиографический ресурс «Чтобы Помнили» // http://chtoby-pomnili.net.

Игорь Дмитриев: «Я стремился воссоздать облик квартиры детства»: беседовала Анжелика Валерьева // Недвижимость Петербурга. 27.02.2002 // http://www.eip.ru.

Кириков Б.М. Архитектура петербургского модерна. Особняки и доходные дома. СПб., 2003.

Палей А.Р. Встречи на длинном пути. М., 1990.

Чепель А.И. Инженер-архитектор С.Г. Гингер // Невский архив: историко-краеведческий сборник: вып. 10 / науч. ред. В.В. Антонов. СПб., 2012.

Шкапская М.М. Барабан Строгого Господина: [стихи]. [Берлин: Огоньки, 1922].

Шкапская М.М. Стихи / вступ. ст. Б. Филиппова и Е. Жиглевич. London: Overseas Publications Interchange, 1979.

Шкапская М.М. Час вечерний: (стихи 1913–1917). Пг., 1922.

Шкапская М.М. Mater dolorosa: [стихи]. Пг.: [Неопалимая купина], 1921.

Дом Ротина (1877 г., архитектор И.П. Маас; Малая Морская ул., 13 / Гороховая ул., 8)

«В назначенный час я явился к Модесту Ильичу на квартиру. Волновался страшно, но Модест Ильич своей исключительной мягкостью… подействовал на меня успокоительно, и вскоре я почувствовал себя совершенно свободно.

Я прочитал ему две роли…

Когда миссия моя была закончена, я собрался было уходить, но Модест Ильич непременно хотел, чтоб я остался отобедать. Надо сказать, что тогда, по молодости лет, я еще очень дичился от непривычки бывать в незнакомом обществе, а потому стал отговариваться тем, что не предупредил своих и что они будут беспокоиться, если я запоздаю…

И только что я собрался ретироваться, как кто-то постучал в дверь…

– Мой племянник – Давыдов Владимир Львович, или просто „Боб“, как мы его называем, – представил мне его Модест Ильич. – Вот уговариваю молодого человека пообедать с нами, – обратился он к племяннику, – но он такой недобрый, упрямится, не хочет…

Малая Морская улица, 13 / Гороховая улица, 8

После нескольких ничего не значащих перекрестных фраз… Владимир Львович вдруг сообщает к моему еще большему смущению:

– А мы слушали, как вы читали!..

– Как так? – удивился Модест Ильич.

– А очень просто… Я должен признаться и открыть тайну. Мы с дядей Петей все время подслушивали и даже подсматривали в щелку двери… Как мы боялись выдать себя и боялись, что нас застанут на месте преступления!

Из соседней комнаты раздался чей-то низкий басок и укоризненно протянул:

– Бо-об!

– Да… – продолжал, смеясь, Владимир Львович, – дядя Петя даже стоял на коленях и подглядывал в замочную скважину.

– Смотрите, пожалуйста, – обратился ко мне Модест Ильич, – точно маленькие дети!..

В это время в дверях появилась фигура Петра Ильича – его я сразу узнал по портретам.

– Бо-об!.. Ну, как не стыдно!.. Простите нас, ради Бога, – обратился он ко мне, протягивая руку. – Мы хотели скрыть от вас. Условились не говорить. А вот он, такой нехороший… Мне даже совестно смотреть вам в глаза… Простите нас за ребячество… Но, право, нам было очень интересно!

– Как?.. Неужели ты так-таки и стоял на коленях и подглядывал?! – закатывался веселым смехом Модест Ильич.

– Ну что же особенного?! – конфузился, как ребенок, Петр Ильич. – Мне было интересно…

Потом разговор перешел на другие темы. Зная, что я раньше никогда не бывал в Петербурге, интересовались моим впечатлением от города. Петр Ильич очень любил Петербург, считал его одним из самых красивых городов в Европе…

– …А вот не хотите ли взглянуть на Исаакия с нашего балкона?.. Грандиозная картина!

И повел меня на балкон любоваться этим видом.

Чайковские только что переехали на новую квартиру – с Фонтанки, дом 24, на Малую Морскую, угол Гороховой, дом 13. Квартира помещалась в верхнем этаже с угловым балконом, выходящим на улицу Гоголя и на Гороховую. Вид с балкона был чарующий. На фоне багряного заката удивительно был красив Исаакий.

Пришли доложить, что обед готов»[97].