Зазеркалье. По эту сторону зеркала (СИ)

Рия потрясла растрепавшейся косой.

- Наши квартиры находятся по соседству. Я серьезно отношусь к работе!

- А Хоффман не в курсе… – отстраненно продолжил расспрос Билл.

Рия сжала губы, а Джина наконец прервала величественное молчание:

- Мистеру Хоффману не к чему придраться. Ри ведет тот образ жизни, который предусматривает контракт.

- Ой, мы же обещали коктейль! – спохватилась Рия, спрыгнула с кресла и убежала на кухню.

- Вы приехали проверить свои предположения? Рия где-то выдала себя? – вроде бы нейтрально спросила Джина, изящно отставляя точеную кисть с тонкой сигаретой.

- Нет. Мы просто удачно попали, – радостно оскалился Билл. Он все еще балансировал между осторожной симпатией к интересной женщине и желанием держаться от нее подальше.

Джина видимо тоже не спешила с выводами, настроившись на дружеское неторопливое общение. Разговор за фруктовым коктейлем смахивал бы на светскую беседу в палате лордов, если бы не внезапная активность Рии, которую вдруг прорвало на желание похвастаться подругой. По ее словам, Джина была не просто красавицей, но и редкой умницей, с отличным классическим образованием, отменным вкусом и разнообразными талантами – девушка работала консультантом в галерее современного искусства Лонг-Бич, разбиралась в живописи и музыке, активно занималась йогой и экзотическими танцами. Рия обожала подругу, всячески старалась соответствовать и искренне недоумевала, что нашла в ней, простой девчонке из многодетной семьи, эта жар-птица. Знакомы они были с университета, где Рия отучилась пару семестров, а Джина читала курс лекций по искусству двадцатого века.

Джина снисходительно слушала, ненавязчиво, но внимательно рассматривала братьев, искусно уводила подругу от опасных тем и очень красиво заправляла отставленным пальчиком выбившуюся из хвоста русую прядку за маленькое аккуратное ухо. Билл не удержался и скопировал жест, решив взять его на вооружение. В целом, общение вышло плодотворным – Рия выразила презрение играм продюсерской группы Хоффмана и их подлым планам, о которых где-то подслушала, где-то догадалась сама, и уверила братьев в своей преданности. Впрочем, теперь и близнецы владели конфиденциальной информацией об азиатке.

По дороге домой, выруливая вдоль темнеющего побережья, Билл подвел итог поездки:

- Все вышло даже лучше, чем могло быть. Теперь и мы знаем ее секрет.

Том улыбнулся и очень похоже изобразил пухлыми губами характерную для обеих подруг гримаску.

На следующее утро главный охранник близнецов доставил на виллу слегка помятых после десятичасового перелета Густава и Георга.

- Вы, видимо, надолго… – почесал шею Том, обозревая несколько набитых сумок и тщательно упакованный любимый бас Георга.

- Нам бы пива. И поспать, – озвучил хозяевам запрос на ближайшее время Густав.

Пока парни отсыпались, близнецы переместились в давно не посещаемую студию, включили рабочую аппаратуру. Билл ласково погладил акустическую гитару по грифу. Гитара отозвалась едва слышным звуком.

- Хочу синтезатор освоить, – внезапно выдал Том, присаживаясь к недавно купленному инструменту.

Музыкальные экспромты увлекли. Билл наигрывал основную тему на гитаре, Том импровизировал, подключая электронику. Получалось забавно и неожиданно свежо.

В дверях показался сонный Густав.

- А теперь бы найти Йорки и пожрать.

Георг обнаружился у бассейна – парень щурился на заходящее солнце и тянул из стакана чистый мартини. Друзья молча остановились, смотря друг на друга. Впервые за столько лет они ощущали неловкость.

- Давайте напьемся? – робко предложил Том.

На его плечо опустилась лапища Густава.

- Томат дело предлагает! – серьезно согласился ударник.

Они быстро прикончили литровую бутыль виски на четверых. Тома и Георга, которые начали с мартини, ощутимо развезло, и они первые заговорили о насущной проблеме, в основном нецензурно и не прицельно ругаясь.

С океана притянуло грозу. Вспышки света раскрасили темнеющее небо, крупный косой ливень за считанные секунды вымочил всё насквозь.

- Ну нах, – махнул рукой Билл, когда появившийся под обширным черным зонтом охранник предложил довести компанию до дома.

В громовых раскатах и электрических росчерках над головами пьяные парни усмотрели классную абстрактную иллюминацию. Дождь то усиливался, ритмично барабаня по дорогой облицовке бассейна, то спадал до мелко моросящего, и вновь лил.

- Ну и погода! – пропел абсолютно мокрый Том, откидывая тяжелые косички за спину.

- Штормовое предупреждение! – в тон ему добавил Билл.

Густав отбил ладонями по ближайшей горизонтальной поверхности, подняв дополнительную тучу брызг.

- Такая гроза!!! – выдержав паузу, снова запели братья.

Георг глухо промычал, изображая голосом звук своей бас-гитары.

Над головами вспыхнуло, размашисто прогрохотало. Густав одобрительно кивнул и бодро задал ритм.

- Какая непогода! – присоединился к хоровому пению Георг.

Несколько минут парни изощрялись на эту тему, завывая на разные голоса про грозу. Потом самый трезвый – Густав – решительно встал и подтянул повыше насквозь промокшие шорты.

- Пойдем в студию, бездари.